В скользящих узлах и всяких-разных саморазвязывающихся петлях Моржик разбирается великолепно, он альпинист со стажем и опытный яхтсмен!

Розовая капроновая змея упала на землю, и почти сразу с ненадежной жердочки под шаром рухнул вниз увесистый Гриня.

– Мама! – успел выкрикнуть он, корявой растопыркой падая в коричневую воду.

– Первый пошел! – забила в ладоши Ирка, выбравшаяся из машины.

– Второй пошел! – прокомментировал Моржик падение Лени.

Старший Пушкин с воплем полетел ногами вниз и удачно угодил в пружинящие ивовые заросли у самого островного берега. Учитывая, что предыдущее падение тяжеловесного Грини заставило шар подпрыгнуть сразу на пару метров, Лене, безусловно, повезло с приземлением.

– А я? А как же я? – донесся из поднебесья незабываемый писклявый голос.

– А третий полетел! – восторженно выдохнул Моржик, прикладывая ладонь козырьком к глазам.

Бело-синий аэростат, нагруженный одним лишь легоньким Сереней, быстро уплывал вдаль и ввысь.

– Извините, конечно, может, я чего-то не то скажу, – кашлянул представитель «Небо-Небо». – Может, я не в свое дело лезу... Но с пятидесятикилограммовым парнишкой на борту этот шарик может пролететь километров сто, даже сто пятьдесят, если ветер не поменяется!

– Не беспокойтесь, эти парни – настоящие русские экстремалы! – заверила обеспокоенного дядю Ирка. – Они просто обожают опасные приключения!

– Да и потом, какой же русский не любит быстрой езды? – поддержал супругу Моржик, провожая прищуренным взглядом быстро уменьшающийся шар.

Представитель «Небо-Небо» снова деликатно кашлянул:

– А вас не смущает, что один из этих экстремалов как раз сейчас изо всех сил борется с течением, направляясь к необитаемому островку?

– Ну, положим, островок теперь нельзя назвать необитаемым: видите, по отмели уже бегает товарищ плывущего экстремала, – заметил Моржик.

– Но вода...

– Пустяки! – с великолепным апломбом заметила Ирка. – Чего бояться? В этой воде ведь нет крокодилов!

– Чай, не Африка! – поддакнул Моржик.

– Не Браззавиль какой-нибудь, – подтвердила я.

Мы дружно разразились смехом и, не сговариваясь, пустились в пляс вокруг оторопевшего дядьки, нестройно распевая:

– Крутится, вертится шар голубой! Крутится, вертится над головой!

Синий шар уплывал прочь и издали был похож на диковинный цветок.