…Движение сбоку от себя Марина уловила лишь краем глаза. Уткнулась носом в пилотку — осторожно шли двое с оружием, правее еще двое…

Серые застиранные гимнастерки, у ближайшего трехлинейка наперевес. Второй в каске какой-то странной, тоже с винтовкой. Финны?! К чужакам идут. Точно! Вот оно и сложилось: прикрывают ряженую диверсионную группу. Нет, крадутся ведь очень осторожно. Уже знают, что русские на диверсантов вышли?!

Марина потянула застежку кобуры, пальцы коснулись рукояти «нагана». Семь патронов. Считать выстрелы нужно. И этих семеро… Павло Захарович уже не поможет. Только бы он сам сообразил к хутору уйти. Накроют диверсантов наши, обязательно накроют…

— Да где там донырнуть? — Женька переступал на месте, — голую спину пригревало, а босые ноги на сыром песке стыли — тут вам не Крым, и даже не Москва-река. — Туда со скафандром опускаться нужно.

— Спокойно. У тебя глубины германских диалектов исследованы-изучены, а у Валеры свой профиль, водный. Разберется, — Попутный почесал пузико, по домашнему нависающее над синими военно-семейными трусами. — Нам, главное, место засечь. Что-то не внушает мне этот ероплан загадочный. И пятна на воде… Да, Женя, ты если что, то за камни и вдоль берега…

Последнее было сказано почти тем же тоном, но именно, что почти. Женька чуть заметно вздрогнул, не поворачивая головы, скосил глаза — никого не увидел, но был там, на песчаном подъеме кто-то…

— И еще двое у деревьев. Хм, что-то мы неустанно лажаемся, — Попутный улыбнулся, вытянул пухлую лапу в сторону озера, потыкал пальцем. — Ох, Валера, ай да бобер, ай да ихтиандр…

За спиной тихонько свистнули.

Женька обернулся: шагах в десяти стояли двое со вскинутыми винтовками. Солнце слепило — различил лишь сапоги, очень похожие на наши. А вот брюки иные…

…Куда лучше, чем финнов, Женька видел лицо начальника: круглая, простоватая физиономия Виктора Ивановича выражала глубочайшее изумление. Коленки майора подогнулись, он вдруг бухнулся на нагретый озерный песочек. Словно отгоняя дурной сон, махнул на солнечные фигуры растопыренной пятерней — брысь, прочь поди, ох, причудится же…

— Суюда подхооди, — негромко приказал один из сияющих силуэтов.

Виктор Иванович было приподнялся, вновь плюхнулся на колени, забормотал:

— Вы чего… Не надо. Только не стреляйте. Я — майор! Важный чин. Инженер. Вот видите… — он показал вздрагивающим пальцем на погон с майорской звездочкой. — Майор я, ферштейн? Меня стрелять никак нельзя…

До одежды, до оружия было всего два шага. «Суоми» Коваленко аккуратно лежал на сапогах. Женькин ТТ темнел в предусмотрительно расстегнутой кобуре. Только эти два шага, ну никак…

— Товарищи! Камарады! — в голосе Попутного звучал искренний ужас. — Не убивайте. Я показания важные дам. У меня ж память… Я карту назубок. Все скажу, все…

Голопузый майор, задрав руки, мелкими шажками, на полусогнутых, приближался к финнам. Его ощутимо трясло — в какой-то момент Женька видел только волосатые руки начальника и его спину в неубедительном загаре. С опозданием понял — майор сектор стрельбы перекрывает, чтобы дурака-переводчика не завалили сдуру. Женька медленно начал поднимать руки…