Что опять воскресило все отцовские предостережения в памяти Колла.

– Ты не умрешь, – уверенно заявил он. – Верити Торрес погибла в битве, в великой битве. А ты здесь, в Магистериуме. Мастера не дадут тебе умереть.

– Ты этого не знаешь, – возразил Аарон.

«Поэтому твоя мать умерла. Из-за магии», – произнес в голове Колла отцовский голос.

– Хорошо, пусть так. Тогда тебе нужно бежать, – резко сменил тон Колл.

Аарон поднял на него глаза. Наконец-то слова Колла пробудили в нем хоть какой-то интерес.

– Никуда я не побегу!

– Но ты ведь можешь, – заметил Колл.

– Нет, не могу! – Зеленые глаза Аарона сверкали, он выглядел по-настоящему разозленным. – Мне некуда бежать.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Колл, но в глубине души он знал, точнее, догадывался: Аарон никогда не упоминал о своей семье, не сказал ни слова о своей жизни дома…

– Ты вообще хоть что-нибудь замечаешь?! – взорвался Аарон. – Ты никогда не задумывался, почему моих родителей не было на Испытании? Потому что их у меня нет! Моя мама умерла, а папа сбежал. Понятия не имею, где он сейчас. Я не видел его с тех пор, как мне было два. Меня взяли в приемную семью. Потом в другую, в третью… В конце концов все они уставали от меня или сумма в правительственных чеках начинала казаться им недостаточной, и они отправляли меня в следующий дом. С той девочкой, которая рассказала мне о Магистериуме, я встретился в последней приемной семье. Она была единственной, с кем я мог поговорить, но когда ее брат окончил школу, он увез ее с собой. У тебя хотя бы всегда был отец. Жизнь в Магистериуме стала лучшим, что когда-либо со мной происходило. Я не хочу уходить.

– Прости, – пробормотал Колл. – Я не знал.

– После того как я услышал от нее о Магистериуме, поступление сюда стало моей мечтой, – продолжил Аарон. – Моим единственным шансом. Я знал, что когда-нибудь буду должен отплатить Магистериуму за все то хорошее, что он дал мне, – поспешно добавил он, – просто не думал, что это произойдет так скоро.

– Нельзя так думать! – воскликнул Колл. – Ты никому не обязан расплачиваться собственной жизнью!

– Еще как обязан, – возразил Аарон, и Колл понял, что ему никогда не убедить друга в обратном. Он вспомнил его на сцене, когда под гром аплодисментов ему сказали, что он – их единственный шанс на спасение. Не стоило ожидать от такого добряка, как Аарон, что он возьмет и перекинет эту ношу на кого-то другого, даже если бы у него была такая возможность. Именно это и делало его героем. Они будто знали, кого нужно выбрать на эту роль.

Но раз Колл был другом Аарона – и не важно, что на этот счет думал сам Аарон, – он позаботится о том, чтобы его не заставили совершить какую-нибудь глупость.

– Дело не только во мне, – устало произнес Аарон. – Я маг хаоса. Мне нужен противовес. Человек-противовес. Кто на это согласится?

– Это честь, – заметил Колл, – быть противовесом творца. – По крайне мере, это он знал. Это была одной из тем оживленного словесного потока Тамары по дороге с собрания.

– Последний человек-противовес погиб вместе с творцом на поле битвы, – сказал Аарон. – И все мы знаем, что случилось до этого. Как Враг Смерти убил собственного брата. Едва ли люди начнут вставать в очередь.