- Посмотрим, – буркнула женщина. – Мой муж ещё никуда не вернулся, чтобы ты мне какие-то условия ставил.

- Так может тогда и от службы освободите? – Данька решил, что терять уже особенно нечего, так что можно наглеть по крупному.

- Ага, как же! – топнула ножкой богиня. – Разбежался! Как ты тогда собираешься собирать паству для моего мужа? Нет уж, ты согласился с моим заданием, так уж будь добр его исполнить. Потом можешь рассказать людям, какие чудеса ты сотворил во славу бога Сна. Это я тебе разрешаю!

- Хорошо, – покладисто согласился Даниил, чувствуя, что и так уже немного перегнул палку. – Но вы хотя бы можете немного помочь мне сейчас? Где искать хозяина этого сна? А то он как-то широко размахнулся в своих фантазиях.

- Ну вот и какой из тебя проповедник? – вздохнула Дрёма. – Ты не знаешь элементарных вещей. Как ты вообще оказался ходящим?

- Это мне неведомо, ибо наверняка является частью чужого замысла, – торжественным тоном почти что продекламировал Даниил.

- Болтун, – как-то уж совсем грустно вздохнула Дрёма. – Хотя я всё-таки дам тебе шанс. Я слишком сильно скучаю по мужу, чтобы не проверить даже такую возможность. Слушай и запоминай, горе-проповедник! Любой хозяин сна находится в центре своей фантазии. Ну, или около центра. Там его и ищи!

- Опа-на, – покрутил головой Даниил. – Осталось понять, где здесь центр.

- Давай-давай, – язвительно прокомментировала Дрёма. – Ты же умный. А я посмотрю за тобой. Кстати, раз ты пропопведник моего мужа, то значит и Гончих сам усмирить сможешь, без моей помощи.

- Каких Гончих? – непроизвольно повысил голос Данька, но он обращался уже к пустоте. Дрёма исчезла, а за спиной отчетливо слышался звук колокольчиков.

Микроавтобус тяжело переваливался по старой разбитой дороге, всеми своими рессорами ругая нерадивых хозяев, заставляющих хорошую технику гибнуть посреди осенней распутицы. Судя по количеству ям и ухабов, последними, кто ровнял этот лесной путь, были танки Московского ополчения, возможно проезжавшие здесь по дороге на фронт.

Николай отчаянно крутил рулевое колесо, стараясь хоть как-то сгладить все неровности пути, но получалось у него это откровенно плохо. Российские дороги… Суровые и беспощадные!

Впрочем, пассажиры оказались людьми достаточно терпеливыми, и негодующих криков в свой адрес Нифонтов пока не услышал, хотя честно ждал их последние минут пятнадцать. Даже Мезенцева, вцепившаяся в сиденье, на котором сидела, терпеливо переносила все дорожные неурядицы и никак не комментировала неудобства.

Хотя всё-таки Николай подозревал, что дело было не в её терпеливости, а в рассказе тети Паши, который отдельская уборщица вела негромким и неторопливым голосом. Что интересно, саму тетю Пашу тряска абсолютно не отвлекала и её голос не дрожал даже на самых больших колдобинах.

Тамара Петровна и Женька слушали женщину предельно внимательно, а Николай только вздыхал про себя, когда очередная часть фразы заглушалась стонами машины.

Виктория с ними ехать отказалась. Нифонтову подумалось, что она чем-то расстроена или как минимум недовольна, что пришлось тратить время на поездку в Королёв. Тем более, как оказалось, по её профилю задачи и не было. Вызвав такси, она пожелала всем удачи и укатила обратно в особняк возле Сухаревской.