На лице старухи застыло непонятное выражение.

– Если положить в эти матрешки что-нибудь, что тебе принадлежит, ты станешь невидимкой, – продолжила Бетти. – Значит, если ты не Иви, ничего не произойдет.

«Кроме того, что я раскрою ведьме наш единственный источник магии», – добавила она про себя. И сунула монетку в третью матрешку, рядом с волосками сестер и усиком Прыг-скока. Места как раз хватило. Она поманила старуху пальцем.

– Подойди ближе к воде. Мне надо видеть твое отражение.

Мисс Уэбб сделала несколько шагов.

Бетти вложила матрешек одну в другую, закрутила внешнюю, посмотрела на гладь пруда – и ахнула.

– Я же говорила, что не вру. – Голос старухи был тихий и печальный.

Неясные отражения на поверхности пруда исчезли. Бетти подняла голову и посмотрела в лицо старухе. В лицо Иви. Теперь, когда она знала правду, удалось различить черты девушки, которой Иви была два года назад: высокий лоб, четкие скулы, острый взгляд. Что же с ней случилось?

– Я все вам расскажу. – Иви, похоже, угадала вопросы, роившиеся у Бетти в голове. – Но не здесь. Пора идти.

Фонари приближались. Бетти насчитала шесть или семь. Уже были видны лица, озаряемые отблесками огня: одни гневные, другие испуганные. Она узнала только Крэбба и румяную женщину из «Сахарной головы». Остальных рассмотреть не получалось. Лица казались зловещими, как хэллоуинские тыквы. Даже под защитой волшебных кукол Бетти не чувствовала себя в безопасности. В «Наперстянке» невидимость не спасла и здесь тоже не обещала защиты – лишь помогала выиграть немного времени.

– Флисс! – прошептала Бетти, осознав, что сестра застыла на месте.

Она коснулась ее руки, но Флисс не отреагировала – просто стояла, слегка покачиваясь.

Бетти потрясла ее за плечо. Люди с фонарями были все ближе.

– Надо идти! Пойдем, пожалуйста!

Но Флисс стояла как вкопанная и неотрывно смотрела на Голодное дерево.

– Безнадежно, – в отчаянии сказала Бетти. – Как до нее достучаться?

Тут что-то чиркнуло и зашипело, и во тьме зажглась спичка. В ее мягком дрожащем пламени Иви показалась моложе.

Бетти поняла, что спичка не простая. Желтый огонек быстро стал пронзительно-красным и разгорелся гораздо ярче обычного.

Иви тихо, торопливо заговорила:

Потом она задула спичку, и вокруг Флисс закрутился завиток дыма.

– Фелисити Уиддершинс! – произнесла Иви.

В тот же миг Флисс перестала качаться. Глаза у нее остались стеклянными, затуманенными, но теперь они смотрели на Иви.

Бетти вздрогнула, одновременно испытав страх и облегчение.

– Что это за спички? Их тоже сделали ведьмы?

Иви кивнула:

– Я наблюдаю за ними и слушаю. И краду у них то, чего они не хватятся. – Она кинула сгоревшую спичку в траву. – Давайте за мной. Скорее!

Они нырнули под сень Голодного дерева. Слабый шепот еще слышался, но его уже заглушал шум со стороны деревни. Все громче и быстрей стучали шаги. В ночной тишине разносились слова «ведьма» и «пропала». О да, мрачно подумала Бетти. Одинокая фигура, в полночь нарезающая круги у пруда, и сама по себе подозрительна, а если уж растворилась в воздухе – тут никаких сомнений быть не может. Но что теперь делают с ведьмами в Пендлвике? Не может же толпа взять и объявить на них охоту… или может? Она вспомнила, как хихикала мисс Пальцехват, рассказывая про ведьм, которых окунали в пруд. Разве сегодня такое возможно?