– Я п-пыталась вымести ее метлой. – Мисс Уэбб встала в дверях кухни, все так же тревожно потирая руки. – Но не вышло.

– Вот и прекрасно, – отозвалась миссис Легкокрыл. – Не надо ее выметать, надо ее поймать!

Она шагнула к лестнице, и тут Бетти словно очнулась. Оставался всего один путь – наверх. Она сорвалась с места, увернулась от миссис Легкокрыл и помчалась на второй этаж, перепрыгивая через ступеньки. Грохот шагов разнесся по всему дому, но таиться уже не имело смысла – ступеньки все равно бы ее выдали. Стоило Бетти оказаться на лестнице, как они затянули зловещим скрипучим хором:

– Чужая! На лестнице чужая! Гони ее…

Бетти добежала до лестничной площадки. Там было широкое окно с низким подоконником, маленький шкафчик с безделушками и большая ваза, из которой торчали павлиньи перья. Снова глаза. Откуда-то поблизости доносился пугающе знакомый звук – шурх-шурх-шурх.

На площадку выходили три двери, все закрытые. Времени на раздумья не оставалось: миссис Легкокрыл взбегала по лестнице, шелестя юбками. Мисс Пальцехват – за ней по пятам, оскалив зубы в усмешке. Бетти знала: другого шанса выбраться не будет. Сколько бы трюков ни было в запасе у ведьм, у нее есть свой козырь – невидимость. Значит, надо его разыграть. Чтобы запутать ведьм, она распахнула одну из дверей: пусть думают, что она сюда забежала. А сама осталась ждать на лестничной площадке.

Когда миссис Легкокрыл добралась до верхней ступеньки, Бетти схватила вазу с перьями и что есть силы швырнула. Ваза с глухим стуком ударила ведьму, та закричала и покатилась кубарем с лестницы, сшибив по дороге мисс Пальцехват. Ваза со звоном разлетелась на куски. Бетти подбежала к приоткрытому окну. Внизу росла живая изгородь, с виду пружинистая. Не выпрыгнуть ли? Слишком высоко…

– Держи ее, а не то уйдет! – завопила миссис Легкокрыл, и Бетти метнулась в дверь, которую сама только что открыла.

Тут же раздался крик: «Чужая!» – но Бетти едва его различила: странный шорох в тот же миг сделался громким, почти оглушительным. Его издавала прялка, стоявшая посреди комнаты. Бетти на секунду застыла, завороженная жутковатым зрелищем: педаль сама собой ходила вверх-вниз, и с прялки бежала серебристо-белая нить. Это была не та прялка, которую они видели в столовой, когда пришли сюда в гости, а другая – больше, древнее. От нее исходило что-то зловещее, и веретено хищно сверкало, словно лезвие ножа. Бетти огляделась. Всю комнату, от пола до потолка, опутывали серебристые нити. Паутина. Густая, местами плотная, как одеяло, но без единого паука. Все тысячи серебряных нитей тянулись от прялки.

Что это за комната? Бетти попятилась, но успела заметить, что в паутине запутались предметы. Всякие мелочи из тех, что часто теряются, – кулон, трубка… И заводная кукла, в чьих глазах застыло обвинение. Бетти с ужасом поняла, что это именно кукла кричит визгливым голосом: «Чужая!» – и вращает глазами в ее сторону. В комнате висели сотни предметов, по большей части так плотно замотанных в кокон паутины, что различить их было уже невозможно. Бетти отчетливо почуяла: какая бы магия тут ни плелась, она не добрая. Еще шаг – и, возможно, назад уже не выйти.