Но Тибби выплюнула не комок шерсти.

Она выплюнула лягушку. Большую, зеленую и вполне живую. Я так и застыла, и бедная Тибби тоже – похоже, она была ошарашена не меньше меня. Она даже не погналась за лягушкой, когда та весело квакнула и ускакала в кусты.

Но как такое может быть? Кошки не глотают добычу живьем, и тем не менее лягушка была целехонька. И ведь до этого Тибби мирно спала – вряд ли бы она смогла так с лягушкой в животе. Абсурд какой-то.

Когда вернулся дядя Джереми, мне все еще было не по себе. Он раскраснелся, запыхался и чуть не уронил поднос с чаем.

– Ну ладно, – сказал он, отдуваясь. – Давай попьем чайку и не будем больше говорить о всяких странностях и речках, которые текут задом наперед. Ты же знаешь местных. Как они боятся того, что случилось… когда-то.

Я кивнула и снова с тревогой подумала о Верити. Уж она-то держать язык за зубами не станет, можно не сомневаться.

В Пендлвике не любят рассуждать о странных и неестественных вещах. Может, в деревушке и нет ни одной ведьмы, но память о них осталась. А кто-то даже поговаривает, будто ведьмы здесь всегда были и будут. Что где-то под покровом тайны по-прежнему плетутся заклинания. Люди всегда готовы заподозрить очередную Элизу Бёрд или Розу Рипплс в черной магии – и вспомните, что с ними стало. И вообще, поговорить об этом я хотела бы с одним-единственным человеком, а его имя я тут писать не решусь. Пускай я бы и с большей радостью заполнила эти страницы мыслями о нем, чем рассказами о всяких странностях. Но, уверена, на это у меня еще хватит времени.

Дядя Джереми зовет меня обедать.

Я не стала говорить ему о лягушке.

На этом дневниковая запись заканчивалась. Бетти просмотрела несколько листов и нашла еще одну – судя по дате, сделанную меньше чем через неделю после предыдущей. Она устроилась поудобнее, приготовившись читать, и тут же ощутила легкий укол совести. В дневники записывают свои самые сокровенные мысли. Флисс ужасно сердилась, когда Бетти или Чарли осмеливались заглянуть в ее любовные стишки. А дневник – еще серьезнее! Однако она вот-вот погрузится в чужие тайны.

«Но я же не знаю Иви Белл, – принялась убеждать себя Бетти. – Кто бы она ни была, разве не забрала бы с собой эти записи, если они так важны для нее?» И, по правде говоря, Бетти терзало любопытство. Ей хотелось больше узнать о тайной комнате, о картине, о загадках коттеджа «Черный дрозд». Быть может, дневник поможет ответить на некоторые вопросы? Она еще раз пробежала глазами место, где говорилось о лягушке. Хотя… может, и нет. Возможно, дневнику Иви доверять не стоит. Она запросто могла выдумать все это от скуки. Или, как и предположила доктор, у нее просто разыгралось воображение.

– А что ты тут делаешь?

Бетти резко вскинула голову, торопливо спрятала стопку листов за спину – и только потом поняла, что перед ней стоит Чарли.

– А, это ты. – Она обвела рукой записи. – Вот, рассматриваю.

– Нашла что-нибудь интересное? – спросила Чарли, пожевывая кончик косички. Но не успела Бетти ответить, как сестренка ойкнула и сунула палец в рот. Ее зеленые глаза загорелись. – Еще один зуб шатается!