На мосту, по пути на Сырный холм, я, как всегда, посмотрела на воду и вдруг очень захотела пить. Может, решила я, виноват сироп из лавки? Был уже полдень, и солнце ужасно пекло. Я внезапно почувствовала, что если прямо сейчас не выпью чего-нибудь холодного, то не смогу подняться к «Черному дрозду» по такой жаре. Я спустилась на берег и начала горстями зачерпывать воду из реки. Она была прозрачная, как стекло, и по ней плыли алые розовые лепестки – словно крошечные лодочки фей. Лепестки исчезли под мостом, и я подумала: не с нашего ли они розового куста? И зачерпнула еще воды – ополоснуть руки и шею.

Я бы и не обратила на это внимания, если бы не Верити, дочка мясника. На обратном пути я увидела, что она стоит у стены своего дома и, как всегда, злобно на меня смотрит. Ну почему я попалась на глаза именно ей? Дело даже не в том, что мы не ладим; просто, кажется, она пытается подловить меня на чем-нибудь с того самого дня, как заметила, что я выхожу из Тикающего леса. Она тогда сразу побежала ябедничать дяде Джереми.

Я уставилась на нее в ответ, и тут она изменилась в лице. Что-то примешивалось к ее обычной противной ухмылке – непонятно что. У меня возникло странное чувство, будто меня застали за чем-то постыдным. Конечно, пить из реки, как бездомная собака, не очень-то прилично, но это же не запрещено! Не то что входить в Тикающий лес.

Я вспомнила, как рассердился дядя Джереми, хотя я объяснила, что просто-напросто ходила туда зарисовывать грибы, и меня снова обдало жаром. Все из-за этой гадины!

– Верити, в чем дело? – резко спросила я.

Но она молчала. Только переводила взгляд с меня на речку и обратно. А потом развернулась и со всех ног припустила по мосту. Я осмотрела себя – может быть, одежда запачкалась? Но нет, все было чисто. Тогда я взглянула на реку – убедиться, что ничего не оставила на берегу, а не то Верити скажет, что я мусорю, – и вдруг поняла.

Вода в реке текла не в ту сторону.

Это невозможно – но это было так. Я поморгала и даже ущипнула себя, но глаза не врали. На секунду я усомнилась: может быть, я все перепутала и река всегда так текла? Нет. По спине пробежал озноб. Конечно, нет. Река всегда текла от Сырного холма к деревне, а не наоборот. Когда же – и почему – она обратилась вспять?

Тут я вспомнила розовые лепестки на воде и вздрогнула. Они плыли в верном направлении – я же видела, как они исчезают под мостом. А значит, река развернулась, когда я пила воду или ополаскивала лицо. И тут, будто вторя моим мыслям, лепестки показались из-под моста и поплыли назад. Они плыли, плыли и один за другим тонули, словно их затягивало какое-то невидимое подводное течение.

Верити заметила. Потому и глядела на меня не с насмешкой, а… с ужасом. Теперь все стало ясно. Она решила, что это я заставила воду течь в другую сторону. Я попятилась, не отрывая взгляда от реки, пока она не скрылась за кустами. Тогда я развернулась и побежала вверх по склону домой. Холодная речная вода плескалась у меня в животе, как отрава. Дважды я останавливалась и оборачивалась, потому что слышала шорох и думала, что кто-то идет за мной. Но стоило замереть, и звук прекращался. Неужели доктор Криверс права, подумала я, и это все у меня в голове?