Конечно, вскоре после того как Первый табор «регуларес» и Пятая бандера «терсио» пронеслись по разрушенным толедским улочкам и, освободив жандармов, перекололи всех до единого оставшихся в госпитале раненых республиканцев, а заодно сестер, санитаров и врачей, трогательная легенда о цвете испанского юношества, готовившегося безропотно положить животы своя на алтарь отечества, была за изношенностью и ненадобностью немедленно забыта. И тогда освободившиеся авторучки поспешно занялись новой актуальной темой: они принялись сдавать Мадрид.
Документ 2
Статья Н. Белогорского «Чудо Альказара»[330]
Это, – для тех, кто в свое время, на Пасху 1918 г., входил с Денисовым в освобожденный от красных Новороссийск; 2 августа, с Деникиным, в Екатеринодар; 17 июня 1919 г., во взятый Врангелем Царицын. Для всех, кому еще хоть снятся свои победы.
Вчера, – 27 сентября 1936 г., частями 8‑й испанской дивизии взят, наконец, город Толедо и освобожден Альказар!
Радуемся чужому? Что ж, иронию мы и заслужили и не заслужили, – но не об этом сейчас разговор. И Альказар, как уже писалось в «Часовом», все-таки и воистину не чужой нам.
Сейчас еще невозможно знать, как 8-я дивизия брала вчера Толедо. Но, как бы блестяще ни шли ее полки, какие бы победы ни были совершены ее частями, все-таки в Толедской победе замечательным, единственным, чудесным, никогда не бывшим, является защита Альказара военным училищем, испанскими кадетами.
Я сказал: никогда не бывшее. И это – не преувеличение. Кадеты держались в Альказаре с конца июля и вот были выручены 27 сентября, – два месяца. Это много.
Вообразите, что нас с вами оставили бы оборонять, скажем, Ростовский вокзал в день ухода Корнилова; и мы, – окруженные со всех сторон, отрезанные от всего мира, – додержались бы до той Пасхальной ночи, когда в Ростов ворвался авангард дроздовцев.
Когда был убит Войнилович…
Тоже немногим больше двух месяцев.
Верно, история знает сидения более долгие. Крепостные сидения.
Но, во-первых, Альказар ведь никакая не крепость. Вы видели фотографии? Так, квартал домов. Побольше, чем наши кварталы Михайловского или Павловского училищ. Сложнее, может быть, чем Кремль. Но, все-таки, только квартал: никак не укрепленный для обороны.
В сущности, даже непонятно как красные, с их артиллерией, даже с тяжелой артиллерией, подкопами и минами, не снесли его с лица земли уже давно: весь Альказар от крыш до погребов. Так чтобы ничего не осталось, – одна сплошная воронка!.. Прямо: Божье чудо.
Это первое. Второе же то, что никогда, никогда, никогда не бывало долгих оборон, долгих сидений в войне гражданской.
Мы, военные, хорошо знаем почему: потому что вообще тяжко быть окруженным, а в войне гражданской, самой жестокой из всех войн, – в войне, где для некоторых, вот для нас, нет плена, – людей особенно неудержимо тянет к своим. К массе, к войску. Самая мысль о том, что тебя отрежут, окружат, да еще вот так в тесную, становится ужасной и сразу же понижает энергию, – может быть до нуля.
Сколько часов оборонялись от большевиков наши училища в Петербурге? И сколько дней выдержал Московский Кремль?