В результате ЕКМ согласился и поручил мне написать тебе, с просьбой согласиться взять на себя это поручение. Он считает, что ты пойдешь на это неохотно и что мне будет легче убедить тебя в необходимости именно твоего участия. Чтобы выполнить это его пожелание, я и написал тебе возможно подробно, чтобы тебе легче бы было принять то решение, которое, мне кажется, совершенно необходимо. Мне кажется, что будущее РОВСа, да и национальной эмиграции в большой мере зависит от того, сумеем ли мы организовать наше участие в Испанской Гражд. войне.

Это участие совсем не должно носить массового характера, но оно должно все же быть настолько реально, чтобы оно было бы вполне заметно. Не говоря уже о том, что это откроет нашей эмиграции большие возможности в будущей Нац. Испании, что оно сблизит нас с немцами, которые являются самыми реальными и сильными врагами красной власти в России, но оно выявит, что мы представляем еще реальную силу. Если же это нам не удастся, то нам останется только сознаться в своем бессилии, не претендовать на роль активных борцов за Россию и сдать себя в исторический архив.

Борьба в Испании еще продолжится несколько месяцев. Мне кажется, что как наступит в Мадридском районе хорошая погода, там начнутся решительные операции за Мадрид, который неизбежно падет. Это по общему мнению вынудит сдаться Астурийский фронт, что освободит значительные силы, находящиеся у белых на этом фронте. Произведя затем необходимую перегруппировку Франко атакует Барселону, подготовивши десант на Майорке.

К белым перебегают милиционеры в большом числе. Дерутся упорно на стороне красных только интернац. бригады, которых сейчас по-видимому четыре. Одна вся из французов, остальные составлены из разных национальностей с русским преимущественно командованием. На стороне же белых положение иное. Там дерутся испанцы и только в тех родах войск, где нужна техническая подготовка, там участвуют итальянцы и немцы.

Появившиеся в газетах сведения о каких-то разногласиях и давлении на ведение военных действий со стороны немцев лишены всякого основания так как, насколько мне известно, в Саламанке до самого последнего времени не было даже постоянного военного агента.

В общем, у меня утвердилось убеждение, что дело красных в Испании потеряно. Они еще будут сопротивляться, но надолго упорствовать у них не хватит сил. Прилив добровольцев сократился во много раз. Реально выполняемая блокада затрудняет помощь Сов. России. Уже много пароходов перехвачено. Помощь же белым продолжается беспрепятственно. Заключение международного соглашения о невмешательстве, – по существу, никому не нужное ипокритство.

На этом дорогой Федор Федорович кончаю свое письмо. Ответь мне поскорее и берись за дело, которое должно выполнить нашу очередную задачу.

На днях напишу тебе о наших внутренних делах. Они довольно печальны.

Сердечно твой.

Дорогой Алексей Александрович. Посылаю вам для сведения, в дополнение к письмам Кусонского, копию моего письма Абрамову.

Сердечно ваш П. Шатилов (Дописано пером. – Примеч. К.С.