– Но ты же всё равно встретила папу.

– Да, – улыбнулась мама. – Мне повезло. А вот твоей тёте Агги не так повезло.

Мамина сестра Агата была старой девой и жила в Харвуде, совсем одна, в доме, насквозь пропахшем кошками и плесенью.

– Значит, не обязательно быть дебютанткой. – Я выдернула какой-то сорняк.

– Ну, наверно, не обязательно. Но многих девушек по-прежнему выводят в свет.

– Значит, мне тоже придётся? – больше нельзя ходить вокруг да около.

– Ты – моя единственная дочь, Кэлпурния.

Наверно, невежливо говорить маме, что это не ответ на вопрос.

– А что это, в сущности, такое? Выводить в свет?

– Когда девушка из хорошей семьи готова стать юной леди, её выводят в свет. Так она может занять положенное ей место в обществе. Её знакомят с молодыми людьми из хороших семей. И ещё устраивают танцы, развлечения, шьют новое платье на каждый случай, – у мамы засияли глаза.

– И сколько это длится?

– Год.

– Целый год? – в моём голосе неприкрытый ужас. – А потом что?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты говоришь, год всё это длится, а что потом?

– Обычно к этому времени молодая особа уже выходит замуж.

– Значит, все эти вечеринки – для того, чтобы выдавать девушек замуж.

– Ну, я бы выразилась иначе, – усмехнулась мама.

Чего уж иначе? Как ни назови, суть не меняется.

– Мама?

– Да, дорогая?

– Значит… мне придётся выйти в свет.

Она сразу нахмурилась, и я побыстрее добавила:

– Ты бы хотела, чтобы я вышла в свет?

– Кэлли, – она не спускала с меня глаз. – У нас ещё много времени впереди. Но, конечно, я была бы очень рада. Пусть тебе достанется то, чего я лишилась. Многие девушки были бы рады такой возможности.

– А что папа думает? Это же дорого. Всё время новые платья и всё такое.

– Тебе не подобает говорить о деньгах, – она всё ещё хмурилась. – Твой отец прекрасно обеспечивает семью. Я думаю, он будет очень рад вывести тебя в свет.

Ну всё, больше вопросов нет. По крайней мере прямо сейчас.

Потом я подумала, что неплохо было бы спросить дедушку, что он думает. Нет, не стоит, я и так знаю, что он ответит.

Линней высчитал, что если бы какое-нибудь однолетнее растение производило только по два семени… и их сеянцы произвели бы в ближайший год по два семени и так далее, то через 20 лет было бы миллион растений.

Через пару недель отец и другие крупные землевладельцы встретились в Лосином Клубе и объявили начало сбора хлопка. Это был самый-самый важный день в году.

Работники из трёх ближайших округов сошлись к нашим полям. Они собирали хлопок от зари до зари – мужчины, женщины, дети. Только в полдень перерыв на обед. И во время обеда один из них, проповедник, читает вслух Библию.

Виоле в помощь наняли ещё трёх женщин. Они день-деньской готовили в старой каменной пристройке-кухне. Море кукурузной каши, острова свиного сала и бобов, рассыпчатый хлеб и реки сиропа – всё это огромными котлами грузили на открытую повозку и везли в поле. Туда же доставляли бочки свежей воды и чаны кофе. Готовить для нас теперь пришлось маме.

А ещё она то и дело перевязывала порезы и натёртые мозоли – не беспокоить же по таким пустякам доктора Уокера.