Дед взял её под локоток и повёл из комнаты.

– Возвращайтесь поскорее! – крикнул вдогонку Гарри. – Не лишайте нас столь приятного общества. Ха-ха!

Гарри просто лучился дружелюбием. Я протянула ему трюфель. Мне любой ценой нужно было вернуть любовь старшего брата. Дрожащим голосом я, величайшая обманщица в мире, пролепетала:

– Она очень милая, Гарри.

Шею закололо. Теперь крапивница начиналась от вранья.

– О да! Она потрясающая девушка. Я так и знал, что ты её полюбишь. Вкусная конфета. Дай-ка ещё одну.

Слепец, жалкий слепец.

В этот момент в гостиную ворвалась вся красная, страшно взволнованная мисс Гудекер и что-то торопливо, возбуждённо зашептала на ухо тётушке. Миссис Гудекер обратилась ко всем присутствующим:

– У Минервы разболелась голова. Боюсь, нам придётся вернуться домой. Не хочется покидать столь приятное общество, но мать Минервы доверила её мне. Надеюсь, вы нас извините.

Они собирали свои шали и торопливо прощались, пока Гарри с мистером Гудекером запрягали лошадь в коляску. Гудекеры горячо благодарили маму за гостеприимство, но не выражали желания увидеться снова. Наконец они отбыли.

Гарри, кажется, загрустил.

– Дедушка, – спросил он, – что-нибудь случилось в библиотеке?

– Всё шло прекрасно. Она заинтересовалась бабочками, особенно голубянками, и я решил показать ей коллекцию препарированных жуков. Исключительно удачные образцы, – дедушка закурил сигару. – Мы мило побеседовали, я бы сказал, очень содержательно.

Назавтра маме доставили с посыльным благодарственные письма от наших гостей. Мама оставила письма на обеденном столе, чтобы преподать нам очередной урок хороших манер. Благодарности были бурными и цветистыми, только не у мисс Гудекер. Её письмо, хотя и вполне вежливое, было до неприличия кратким.

Через пару дней Гарри решил её навестить. Миссис Гудекер сказала, что племянницы нет дома. Ещё через три дня мисс Гудекер, ничего не говоря Гарри, вернулась в Остин. Гарри узнал об этом от служанки, когда снова заехал к Гудекерам. Вернувшись домой, он заперся у себя в комнате. Сэм Хьюстон и Ламар терялись в догадках: будут ли Гарри давать рыбий жир? А если нет, то с какого возраста рыбий жир уже не полагается? С шестнадцати? А может, с четырнадцати? Серьёзный вопрос!

Гарри не пичкали ненавистным рыбьим жиром. Он достаточно страдал от горя и разочарования. Его письма к мисс Гудекер возвращались нераспечатанными. Он целыми днями слонялся по дому, как помешанный. Жалко было смотреть. Мой собственный кошмарный синяк из фиолетового стал жёлтым, и я дала себе клятву больше никогда ни во что не вмешиваться.

Земная кора – обширный музей…

После мимолётного знакомства с этой жеманницей, мисс Гудекер, в доме всё пошло наперекосяк. Гарри не первую неделю пребывал в тоске и апатии. Я твёрдо помнила своё обещание и ни во что не вмешивалась, только один раз не удержалась, подслушала у замочной скважины. Дедушка с Гарри разговаривали в библиотеке спустя пару дней после визита. Дед что-то объяснял про законы естественного отбора – про то, что в природе они всегда выполняются, а в случае людей иногда почему-то не срабатывают. Гарри от разговора немножко полегчало, но он ещё долго не мог прийти в себя. Интересно, Гарри сердится на дедушку? Не надо было показывать мисс Гудекер коллекцию препарированных жуков. Но если это так её испугало, грош ей цена, недостойна она нашего Гарри.