Поэтому он постарался воспроизвести манеры непримиримого якобинца, не церемонящегося ни в каких учреждениях, и протопал, не снимая шляпы, прямо в кабинет, который прежде занимал Лаллеман, где был встречен изумленными взглядами исполняющего обязанности посла и работавшего вместе с ним секретаря Жакоба.

Вийетар вскочил на ноги:

– Лебель! Где, черт побери, вас носило все это время?

Трудно было найти вопрос, который придал бы Марк-Антуану больше уверенности. Ему стало ясно, что одна из опасностей, с которыми он ожидал столкнуться в этом волчьем логове, ему не угрожает.

Он холодно смерил Вийетара взглядом, намекая, что этот вопрос неуместен:

– Там, где я был нужен.

– Где были нужны? А вам не кажется, что вы были нужны здесь? – Вийетар раскрыл курьерскую сумку и вытащил ворох бумаг. – Все это письма из Директории, которые ожидают, когда вы ими займетесь. Лаллеман сказал мне, что вы не заходили с того самого дня, когда меня вызвали в Клагенфурт. Он уже боялся, что вас убили. – Исполняющий обязанности в раздражении швырнул письма на стол перед Марк-Антуаном. – Может, вы объяснитесь?

Марк-Антуан неторопливо перебирал письма. Всего их было пять, все были запечатаны сургучом и адресованы гражданину полномочному представителю Камиллу Лебелю. Он вздернул брови и вперил в Вийетара холодный взгляд:

– С какой стати я должен перед вами отчитываться, Вийетар? Вы знаете, с кем говорите?

– И – господи боже мой! – что за бант вы прицепили на шляпу?

– Если по долгу службы мне надо продемонстрировать цвета Венеции или выступать под именем англичанина Мелвилла, то вам-то что за дело до этого? Вы слишком бесцеремонны.

– А вы корчите из себя черт знает что.

– Похоже, назначение исполняющим обязанности ударило вам в голову. Я спросил вас, знаете ли вы, с кем разговариваете. Я хотел бы получить ответ.

– Тысяча чертей! Я знаю, с кем разговариваю.

– Рад это слышать. Я уж думал, что придется доставать свои документы, чтобы напомнить вам, что я нахожусь в Венеции как полномочный представитель Директории Французской республики.

Попытка Вийетара побряцать оружием провалилась, он сник и перешел к увещеваниям:

– Да черт возьми, Лебель, ну с какой стати нам пикироваться по этому поводу?

– Вот и я думаю: с какой стати я должен напоминать вам, что нахожусь здесь не для того, чтобы выполнять приказы, а чтобы отдавать их.

– Отдавать их?

– Если возникнет необходимость. Кстати, потому я и пришел сегодня сюда. – Он оглянулся в поисках стула, пододвинул один из них к столу и сел, скрестив ноги. – Садитесь, Вийетар.

Вийетар машинально подчинился.

Марк-Антуан взял одно письмо из пачки, сломал печать, расправил бумагу и стал читать, время от времени бросая реплики:

– Баррас запаздывает с распоряжениями. Вот тут он велит мне сделать то, что уже сделано. – Он распечатал второе письмо и пробежал его глазами. – Всегда одно и то же. Они в Париже слишком осторожничают с поисками предлога для открытия военных действий. Я уже давно нашел подходящий предлог – этого так называемого графа Прованского. Точнее, предлог существовал и без меня, я просто обратил на него внимание Лаллемана. Но мы опять нежничаем, словно у нас не республика, а все тот же театр с монархами и аристократами. Мы слишком заботимся о мнении деспотов, которые еще правят в Европе. К чертям всех деспотов! Если меня вскроют после смерти, Вийетар, то найдут этот девиз выгравированным на моем сердце.