— Надеюсь, ты не против? — Уточняет она.
Столь же молча киваю, у меня опять, в этом момент, рот едой занят. Вкусно, да и голоден я что-то уж сильно…
— Отлично. Вчера, как я тебя завела в операционную, ты попросил перчатки снять, я помогла, как ты объяснил, для полного контакта с раной. Я удивлена была, но в нашем случае, надо было цепляться за любую соломинку. И в итоге, получилось просто отлично. Мальчик уже в полном сознании. Есть ещё третья рана, но там ничего страшного. Для приличия и изучения вчерашнего феномена, чего уж там скрывать, мы его ещё с неделю, а то и две, у себя подержим. И тебя бы я с удовольствием тут задержала, но думаю, ты не согласишься.
Я помотал головой, оно мне надо? Сбегу… и надавить на интернатовского, как? Пошлю далеко и подальше и всего делов. Это у Димы есть родители и настоят на его госпитализации, а вот на меня, кто рискнет давить?? Я то, тут же сбегу и всего делов…
— я так и думала — вздыхает врачиха. — По вчерашнему происшествию, вызвали полицию. Они уже вчера с девочкой беседовали. Она у нас. С ней, в принципе, всё хорошо, относительно. Психика пострадала… такое, на её глазах, да и чувствуется, что она домашняя девочка. Плюс сюда, лицо. Избили её, по лицу кулаками били, причём так, чтобы покалечить. Нос сломан, благо, на удивление, все зубы и челюсть целы. Удивлены все врачи. А вот глаза сильно заплыли. Одни щёлочки. У меня самой кулаки сжимаются в бешенстве, как вижу её лицо. В общем, сильнейшая психическая травма. Ну и косметику потом придётся наводить. Увы, это не наш профиль. Для пластических хирургов-косметологов там работы много. Все девочки хотят, как можно дольше оставаться красивыми, хотя бы внешне, хоть на лицо. И это не зависит от возраста девочки, хоть ей восемь — хоть восемьдесят.
Киваю, опять же молча. Жую не спеша, судя по всему, выпускать меня на свободу никто пока не собирается.
А врачиха всё рассыпается елеем…
— В общем, я удивлена и конечно обрадована. Не верила ничему, о чём говорила ваш директор. Но почему бы и не рискнуть, когда все другие возможности почти исчерпаны.
Я же, про себя только смеюсь…
Ага, особенно после того, как Наталья выдала серьёзнейший аргумент в пользу своих слов…
Девственность в её возрасте, ну и общее состояние тела. Думаю, и врачиха всё это по достоинству оценила. А мне тут заливает, смешно немного слушать, ну да ладно, чего там она ещё??
— А потом ты начал падать. Завалился прямо на паренька, я так испугалась, что пришлось всех звать на помощь, кто рядом был. С тобой пока суетились, пока раздели, пока уложили в пред операционном помещении, а тут старший хирург больницы подходит и тихонько так, спрашивает, вы чего с мальцом то сделали. У меня душа в пятки, ну думаю, всё… погиб. Капец моей должности. Посадят же. У меня хватает тут доброжелателей — честно говорит она. — Ну и чуть не плача спрашиваю его, что там, а у самой сердце колотится от страха. К смерти то мы — врачи, привычные, но детская смерть, это удар сильный, особенно, когда у детей родители есть. Тут такое обычно начинается, но к моему великому удивлению, Леонид Павлович начал меня успокаивать, мол, ничего, всё уже относительно нормально, правда, медсёстры, следы от ран найти не могут!!!