Я все мотал головой. Никак не мог остановиться.

– Я достал свое удостоверение, сказал им, что я из полиции. Заставил их отойти в сторону. – Шиммин резко вдохнул воздух и поднял взгляд к потолку. – Лора была в жутком состоянии, парень. Иначе и не скажешь. Вся в крови. Сплошные раны и порезы. Я такого не ожидал. Она ведь сказала, что намерена столкнуть машину с обрыва, потом спуститься и забраться внутрь. А потом хотела ввести себе седатив. Тогда внешних повреждений у нее не возникнет, но с этим все в порядке. Полно людей гибнет в автомобильных катастрофах от внутренних повреждений. Сила тяжести внутри тела срабатывает. Лора считала, что если будет без сознания, этого окажется достаточно, чтобы обмануть любого, кто не посвящен в ее план. Но все произошло совсем не так. Мне сразу стало понятно, что Лора оставалась в машине, когда та свалилась с обрыва. И что она не была пристегнута ремнем безопасности.

Шиммин опустил голову, глаза смотрели куда-то в пространство. Словно он, глядя сквозь меня, возвратился к своим воспоминаниям, от которых долго пытался отгородиться и избавиться.

У меня вдруг возникло непреодолимое желание вскочить и наброситься на него.

– Я проверил пульс. Никакого. Потом спросил у тех двоих, что тут произошло. Тот, что тут у тебя валяется, взял слово. Сказал, что они обнаружили ее в таком виде. И пытались ее оживить.

– Но вы им не поверили?

– А почему она все еще оставалась в машине? Они же должны были ее вытащить и уложить на землю. Потом искусственное дыхание – изо рта в рот. С надавливанием на грудь – сжатие и расширение грудной клетки. Все это требует значительных усилий. Но эти парни дышали вполне нормально. И никакой крови на них не было. И еще. Когда оказываешь первую помощь, первым делом нужно расстегнуть на пострадавшем всю одежду, освободить дыхательные пути. Ничего этого они не сделали. На твоей сестре было пальто. По-прежнему застегнутое на молнию. И рот у нее был закрыт.

Я чувствовал, как в груди закипает ярость. Клокочет и бурлит.

Шиммин резко мотнул головой, словно пытался избавиться от этих воспоминаний.

– Мне все это очень не понравилось. Я знал, какого сорта были люди, которых опасалась твоя сестра. И эти двое держались слишком спокойно. Так что вряд ли они там оказались случайно. Но больше всего меня беспокоило то, что этот парень делал внутри машины. Если бы он пытался помочь твоей сестре, то действовал бы как-то иначе. А потом я еще раз посмотрел на лицо этого малого. Как следует посмотрел, внимательно. – Его голос стал тише. – У него нос и рот были посиневшие. А на коже проступили красные пятна. Они уже начали блекнуть, но все равно выглядели как следы рук.

Я почувствовал, как бушевавшая в груди ярость пропадает. Почувствовал, как она куда-то уходит, оставляя меня ослабевшим, совсем без сил.

Слова Шиммина эхом отдавались в мозгу. Бились и стучали. Не желали успокаиваться. Полное их значение все никак до меня не доходило.

Инспектор же пытался сказать мне, что Лору убили!

И он ничего не сделал, чтобы это предотвратить.

Шиммин поднял руки, словно защищаясь от удара.