Она не совсем понимала, что имел в виду Августино, когда говорил про грубость. Можно ли расценить молчание как невежливость, за которую стоит наказать нахалку?

— Как же я не люблю это слово, — мужчина утомленно провел ладонью в перчатке по волосам, — но да, к вампирам.

Николь недоверчиво посмотрела на Августино, и в голове роем закружились вопросы — в ней проснулось неуместное любопытство. Мужчина вскинул соболиную бровь и строго произнес:

— Покажи мне трусики.

Девушка моргнула и издала глухой смешок смущения. Не отрывая взгляда от лица надменного мужчины, Николь задрала футболку, и вампир недовольно цыкнул, узрев розовых котят.

— И что это? — Августино наклонил голову.

— Они удобные, — неуверенно ответила девушка и покраснела до кончиков ушей.

— Снимай этот ужас, — мужчина протянул ладонь, — лучше совсем без белья ходить.

Николь аккуратно сняла с себя трусики и вложила их в руку Августино, который внимательно следил за тем, как она стыдливо натягивает футболку на голый зад - кожаная обивка сидения неприятно липла к коже. Мужчина старательно расправил белье и под шокированным взглядом девушки приложил влажную ластовицу к носу, с чувством втягивая запах Николь, чьи щеки горели от стыда.

— Я никогда не доверяю запаху крови, — Августино открыл машину и выбросил розовых котят, — лишь аромат тела правдив.

Возможно, смерть от рук Амедея была предпочтительнее, чем общество с извращенцем, который опять с интересом уставился на Николь. Девушка старалась не дышать, чтобы не привлекать к себе внимание. Мужчина сосредоточенно снял перчатки с рук и аккуратно положил их рядом с собой.

— Раздвинь ноги, Николь, — Августино повернулся к девушке всем телом и просунул руку между ее поясницей и сидением, — сядь ближе к краю, так будет удобнее.

Водитель бросил равнодушный взгляд в зеркало заднего вида — глаза его были почти бесцветными и покрыты тонкой сеточкой кровеносных сосудов. Николь на всю жизнь запомнит этот пустой и блеклый взор. И скрип сидения, когда она подчинилась приказу размалеванного вампира и придвинулась вперед, раскрывая бедра, как на осмотре у врача. Августино по-хозяйски перекинул правую ногу к себе на колени, девушка зажмурилась.

— Твоя стеснительность, — холодные пальцы легли на лобок жертвы, и мужчина заглянул ей в лицо, — очень трогательная, но она была уместна лишь в первые две минуты нашего знакомства. Открой глаза и смотри на меня, Николь.

Когда пальцы Августино скользнули между нежными складками кожи, девушка распахнула ресницы и тихо выдохнула. Темный и сумрачный взгляд Мужчины проникал в ее постыдные мысли и тайны.

— У тебя красивые глаза, — Августино провел кончиком языка по верхней губе. Его пальцы надавили на клитор, вызывая неконтролируемую судорогу по всему телу, — как полуденное небо, которого я не помню.

Николь вцепилась в сидение, охнула, когда мужчина бесцеремонно проник двумя пальцам, указательным и средним, в потаенное место на всю длину. Августино на удивление не был груб или нетерпелив. Августино прекрасно знал, что делал — он улавливал настроение и возбуждение Николь по дыханию и расширенным зрачкам и подстраивался под него. Он пропускал напряженную горошину между пальцами и вновь уходил на глубину. Когда мужчина ускорился и немного ожесточился, тихие вздохи Николь переросли в прерывистые стоны. Мелкие судороги срослись и перекрутились между собой, заставляя девушку выгнуться в пояснице. Горячая вымывающая все мысли волна окатила Николь, ослепив на короткое мгновение. Августино провел влажными пальцами по пульсирующему бугорку, вынуждая свою пленницу несколько раз вздрогнуть.