— А теперь иди, — она отодвинулась от рыкающего парня и схватила платье с тумбы.

Но рыжий подлец не собирался так просто сдаваться. Он соскочил с кровати, шумно вздыхая и капая слюной на пол. Юноша схватил зубами валяющийся у ног Николь поводок и ткнулся носом в ее колени — "песик" желал на прогулку. Девушка нервно хохотнула и поправила платье на груди:

— Ладно, — она медленно вздохнула и взяла кожаный ремешок, — мне же никто не говорил, что будет легко.

Она защелкнула карабин на металлическом кольце и уверенно встала, стараясь не смотреть на торчащий из задницы юнца собачий хвост. Адекватный человек бы бежал из этого сумасшедшего дома, сверкая пятками, но Николь всегда была упрямой дурой, которая идет до победного конца. И неважно, стоил ли тернистый путь к успеху ее усилий или нет. У нее есть цель, и она придет к ней, во что бы это ни стало

В доме царила тишина и полумрак. Через щели в шторах выглядывало солнце и приветливо дразнило невыспавшуюся Николь.

Девушка внутренне содрогнулась, когда юноша начал спускаться с лестницы, задрав крепкий зад к верху. Его хвост, основание которого пряталось в срамном месте, беспорядочно мотылялся и открывал взору Николь бритые яички. Интересно, это Самида так постаралась? Девушка решительно вздохнула и горделиво вскинула голову. В конце концов, она всегда любила собак.

Когда Николь взялась за ручку входной двери, ее окликнул тихий женский голос.

— Извините, — из гостиной вышла дородная тетка в черном строгом платье и белом переднике. Она укрыла плечи Николь шерстяным пледом и улыбнулась, обнажая желтые зубы, — на улице холодно.

— А как же он? — девушка мотнула в сторону скулящего юноши.

Женщина молча развернулась и скрылась в глубине дома, оставив Николь в неловкой тишине. Парень потянул за поводок и начал скрести дверь, заискивающе глядя в лицо девушки.

— Гав, — юноша робко лизнул пальцы Николь.

Она твердо толкнула дверь, и "песик" с радостным визгом рванул на улицу, утягивая за собой охнувшую от неожиданности Николь.

— Да стой же ты, — она зло дернула за поводок и юноша виновато повалился на спину, раскрывая живот в знак примирения.

Николь отцепила ремешок от ошейника и поежилась от легкого морозца. Солнце уже клонилось к горизонту и совсем не грело. Девушка зашагала к траве, и мимо нее со вздернутой пятой точкой пронесся громко лающий юноша. Он кувыркнулся и пополз по траве на четвереньках, внимательно принюхиваясь к земле.

— Я могу сейчас сбежать, — девушка села на одеяло и укуталась в него как в кокон, — это было бы правильно.

Парень начал кататься по траве, урча от удовольствия, которое известно только собакам, которые отыскали вонючую кучу экскрементов на прогулке.

— Это ведь ненормально, — Николь вскинула брови, наблюдая за тем, как юноша задирает ногу и метит короткой струей мочи небольшой лысый кустик, — почему я все еще здесь?

Парень сцапал грязную палку с травы и, восторженно мыча, кинулся к оцепеневшей Николь. Он выплюнул свою находку на девушку и нетерпеливо сел, подобрав под себя красные колени. Его серые глаза сияли истинным счастьем и предвкушением веселой игры, и Николь совсем потерялась. Если бы она увидела в лице незнакомца хоть слабую тень отвращения к себе, ей было бы легче смириться с происходящим. Девушка схватила палку и со злобой бросила ее так далеко, как только могла. Юноша, спотыкаясь и падая, рванул к снаряду, вереща и поскуливая. Раз за разом он приносил ей слюнявую палку и его глаза разгорались и разгорались безумным азартом.