– Не понимаешь, мой отец болен, – возразила Алина и осеклась. Им навстречу вышли двое птицеголовых. Ребята напряглись и замедлили шаг. Но птицеголовые только поклонились Алине и прошли мимо.

– Они тебя знают? – шепотом спросила Маша.

– В Управлении все ее знают, – пробурчал Денис. – Дочка Ветровичева.

– Эй, не ворчи, я только что спасла нас, возможно! – возмутилась Алина.

– Я бы предпочел, чтобы ты была сиротой!

– А я бы предпочла, чтобы мой парень был родом не с Оранжевой круглицы!

Денис и Алина одновременно разжали руки.

Маша не хотела вмешиваться. Она молча шагала, погруженная в мрачные мысли, как вдруг почувствовала, что Денис взял ее под руку.

– Не убегай вперед, тебя заметят, – сказал он. Но Алина с другой стороны под руку ее не взяла, только глянула искоса, поджав губы.

– Ой, да посмотрите на себя, – не выдержала тогда Ма ша. – Ссоритесь из-за таких вещей. Это же никому не подвластно, никто не выбирает себе семью, и никому нельзя желать ее потерять! Вспомните Штиля! Хотите жить, как он?

– А чем ему плохо жилось? Никто не указывал, не приказывал, делал, что хотел, – начал Денис.

– Ты никогда не был один! По-настоящему один! – Маша остановилась. – Совсем один. Когда никому нет до тебя дела. Никто не интересуется, поел ли ты, здоров ли. И тебе некем интересоваться. Днями. Неделями. Месяцами. Нет во всем мире ни одного родного лица, ни одной руки, которая поддержит и поможет. Это как голод. Тогда ты способен привязаться к кому угодно или даже чему угодно. К животному – ну, это еще ладно. К растению. К вещам. К чему-то, что в принципе не способно тебе ответить взаимностью в полной мере. Ты выливаешь свою любовь, куда сможешь, словно в раковину, потому что иначе она разорвет тебя, переполняя изнутри. Но даже тогда никому просто нет до тебя дела. Тебя не существует. Тебя просто никто не слышит и не видит…

– Зато тебя слышат и видят! – шепнула Алина и подхватила Машу под руку с другой стороны. – Идем скорее…

Маша увлеклась и не заметила, что за ними наблюдают. Двое птицеголовых не ушли далеко. Поклонившись Алине, они разошлись в разные стороны и пошли неторопливо за ребятами, отступив к стенам домов. Поэтому их не сразу заметили.

– Идем до того палисадника, – пробормотала Маша, оглядываясь. – Там вы отпускаете меня и расходитесь в разные стороны. Я спрячусь в листве. Посмотрим, за кем пойдут птицеголовые. Если станут искать меня, я улечу обратно в фонтан.

– Плохой план, их двое, пойдут за нами обоими, – возразил Денис. Алина ускорила шаг, птицеголовые тоже.

– Пока, – шепнула Маша, ныряя в кусты. Она тут же выпрямилась, глядя на ребят из-под ветвей небольшой, но пышной ивы. Алина и Денис остановились, с невинными лицами поджидая птицеголовых. Из-за звона колоколов и шума листвы было не очень понятно, о чем они говорят, но Маша видела, что Алина улыбается. Вдруг Маше на плечо прыгнула серая белка и звонко зацокала. Девочка присела, но белка не испугалась. Она забавно похлопала себя лапами по животу, и вдруг выросла до размеров ребенка, скатилась с Машиной руки, как с горки, снимая через голову шкурку, и превратилась в Хмыся.