Поселковое энкавэдэшное руководство оперативно поменяли. И Левченко показалось: новый начальник отдела НКВД воспринимал свое назначение как наказание. Именно с этим и ни с чем другим Андрей связывал желание Сомова видеть след «националистических банд» всюду, где стреляли.
Даже случаи нападений бешеных волков на людей.
Еще со второй половины мая, когда жизнь после немецкой оккупации лишь начала налаживаться, местные жители заявили о появлении в окрестных лесах хищников, которые перегрызают людям горло. Жертвами были преимущественно женщины и пожилые люди. Взрослые мужчины или ушли на фронт, или были мобилизованы в милицию и органы местной власти. В милиции Сатанова не знали, как на это реагировать. Работы всем хватало и без четвероногих хищников, тут бы с двуногими разобраться.
Поэтому после второго заявления ныне покойный Тищенко договорился с председателем поселкового совета и секретарем парторганизации и организовал и провел нечто наподобие агитационного похода.
Власти и милиция целый день ходили по людям, предостерегая от прогулок по лесу. Даже собрали от каждого подпись про предупреждение и согласие. После чего ответственность полностью легла на граждан и все, кому родственники потерпевших могли пожаловаться, просто умыли руки.
Это не означало, что с нападениями было покончено. По состоянию на середину августа Левченко насчитал четыре жертвы. Местная библиотекарша Полина Стефановна, к которой Андрея поставили на квартиру, как-то между прочим обратила его внимание: все нападения лесного хищника странным образом совпадают с изменениями лунных циклов. В частности, приходятся на фазу полнолуния, которая случается ежемесячно. Женщина увлекалась подобными вещами, у нее была достаточно большая подборка старых, еще дореволюционных книг на астрологическую и мистическую тематику. Левченко не знал, запрещены они или нет, и не хотел выяснять. Одинокой женщине симпатизировал, считал: она, как и каждый, имеет право на разные невинные чудачества. Иногда слушал ее рассказы, но, признаться, не верил ни единому слову.
Но в то, что жертвы — дело рук участников националистических банд, он тоже не верил.
Хотя Сомов, едва узнав об этом, развил недюжинную активность. Приказал взять объяснения у каждого из потерпевших, нанес места хищнических нападений на топографическую карту, проследил, чтобы точно такая же висела в милицейских кабинетах, еще и вызвал из области взвод солдат, чтобы обыскать места происшествий.
Конечно же, никто нигде не нашел ни малейших следов, которые доказывали бы причастность людей к таким зверствам. Однако начальник НКВД все равно упрямо гнул свою линию: жестокие убийства местных жителей — дело рук бандитов-националистов. Которые к тому же таким образом пытаются запугать людей. Вооружившись при этом пещерными суевериями, недаром же ходят слухи про оборотней и прочую нечисть. Мол, другого способа посеять панику у них нет. Ведь армия и силы госбезопасности нанесли им сокрушительный удар под дых, когда Первый Украинский фронт после освобождения Киева начал стремительную наступательную операцию. Погнали фашистов, а значит — их подельников. Но эти, в отличие от немцев, пытаются кусаться. И Сомов руку давал на отсечение: они тем самым выполняют задание немецкой разведки по дестабилизации в советском тылу, всеми способами сея панику.