Осенью 1918 года, после окончания «битвы за урожай», в ходе которой были разгромлены крупные бандформирования на юге и в Поволжье, меня окончательно «отодвинули» от командования корпусом, его возглавил полковник Воротников, из третьего выпуска нашей школы, а Борейко так и остался начальником штаба, и «переключили» на строительство третьей очереди Волховского алюминиевого завода и достройку Гатчинского авиационного. «Советский Союз должен стать флагманом авиастроения, товарищ нарком, – заявил пред-СНК. – А вы постоянно отвлекаетесь от этой архиважной задачи, занимаясь всякими мелочами. Обедали?»

С продовольствием было достаточно туго, несмотря на успехи проведенной операции на юге. Эти эшелоны еще не попали к месту назначения, и пайки были минимальными. Мне приходилось порядком «крутиться», чтобы обеспечить нормальное питание летному составу и техникам корпуса. Пришлось даже подсобное хозяйство вытребовать и перейти на самообеспечение продуктами. Впрочем, большинство «стационарных» воинских частей Красной армии и флота имели такие. Нам было несколько сложнее, так как перелетали часто, куда Макар телят не гонял. Постройка восьми самолетов ГТ-4 абсолютно не удовлетворила Владимира Ильича. Он буквально требовал довести выпуск до «планового» уровня.

– Понимаете, Степан Дмитриевич, мировой капитал спит и видит иметь такие машины, а мы с вами увлеклись мелочевкой, как будто у вас в корпусе нет ни одного человека, который мог бы вас заменить на поприще командующего. С анархизмом и высокой загруженностью наркомов необходимо заканчивать. У вас есть «генеральное направление», оно внесено в Государственный план развития страны, а вы по городам и весям мотаетесь, решаете тактические задачи, вместо того, чтобы управлять важнейшим направлением народного хозяйства. Без вас управятся! Кого можете порекомендовать на должность командира корпуса?

– Если не трогать капитана 1-го ранга Борейко, то наиболее взвешенным подходом обладает полковник Воротников, Александр Степанович. Участвовал в войнах с Японией, на германской командовал вторым воздушным дивизионом самолетов-разведчиков. У нас занимается воздушной разведкой, она – основа нашей тактики в современных условиях. Остальные командиры больше привыкли действовать над морем. Так что Воротников.

– Кстати, а почему вы не поддержали товарища Троцкого по поводу введения новых званий в авиации. Большинство частей и соединений Красной армии отказались от старых званий.

– Флот-то не отказывался. Ничего контрреволюционного в этом нет, Владимир Ильич. В армии и на флоте царствует иерархия и единоначалие. Вы же сами видели, что последовало за введением в эти структуры института комиссаров. Фронты развалились, воинские части дезертировали в полном составе. Среди так называемых комиссаров оказалось множество демагогов и любителей помитинговать. А у армии – совсем другие функции. Вот наладим службу во внутренних войсках, и армия отойдет от этих заданий. Бороться с контрреволюцией должна не армия, а ВЧК, милиция и внутренние войска. Использование для этого частей и соединений регулярной армии – это прямой путь к установлению военной диктатуры. Вы же сами об этом писали во времена «корниловского мятежа».