Москва, Кремль, вечер того же дня

Товарищ Сталин нечасто видел обычно невозмутимого народного комиссара в столь возбужденном состоянии. Даже походка, которой Лаврентий Павлович зашел в кабинет, дождавшись, пока Поскребышев доложит о его внезапном прибытии, казалась какой-то незнакомой, излишне торопливой. И свою обычную кожаную папку он тоже держал как-то непривычно, словно бы стремясь поскорее от нее избавиться. Это было странно. Тем более по другим каналам Иосиф Виссарионович никакой экстренной информации не получал. Что же могло такого произойти, если наркомвнудел так волнуется? Любопытно…

– Здравия желаю, Иосиф Виссарионович! – менять привычный стиль приветствия Берия все-таки не стал.

– Здравствуй, Лаврентий. Проходи, садись. Зачем так спешишь, что произошло? Я чего-то не знаю?

– Они нашлись, товарищ Сталин, оба! – не стал тянуть наркомвнудел. – Полтора часа назад Шохин вышел на связь по одному из резервных каналов!

– Не утонули, значит? – исподлобья взглянув на подчиненного, спокойно уточнил Вождь, будто бы не услышав ничего неожиданного. – Ай, какие молодцы! И где они сейчас?

– В Геленджике, но дело не в этом. Они туда… э-э… не одни прибыли! С ними и другие… «гости». Много новых гостей, товарищ Сталин! Три боевых корабля из будущего! Я сейчас объясню…

– Погоди, Лаврентий, – выставив перед собой ладонь, хозяин кабинета прервал сбивчивый доклад. Раскрыв пачку «Герцеговины Флор», неторопливо выудил папиросу и зашуршал спичечным коробком, закуривая. – Ты сказал, полтора часа? Почему раньше не доложил?

– Ждал, пока по фототелеграфу передадут снимки, товарищ Сталин! – с готовностью ответил народный комиссар, раскрывая папку и выкладывая на зеленое сукно нетолстую пачку черно-белых распечаток. – Так вам проще будет понять, что произошло и с чем мы имеем дело. Да и мне тоже нужно было убедиться, что это не случайная ошибка и сведения верны.

– Объясняй, – кивнул Сталин, окутываясь ароматным дымом. Поворошив снимки, веером разложил их перед собой. – Вот это что за корабль?

– Большой десантный корабль «Новочеркасск», сокращенно БДК. Может перевозить до полутора сотен морских пехотинцев и десять средних танков типа наших тридцатьчетверок или аналогичное по суммарному весу количество более легких бронемашин. Сейчас на борту рота морпехов, девять гусеничных боевых машин пехоты, три колесных бронетранспортера и четыре гаубичных артсамохода с пушкой калибра в сто двадцать два миллиметра, тоже на гусеничном ходу. Вся бронетехника плавающая, может десантироваться прямо в море при волнении до четырех баллов. Но и сам корабль способен подходить вплотную к берегу и высаживать десант непосредственно на пляж. Вот фотографии, качество не очень хорошее, из соображений секретности снимать пришлось прямо в трюме.

– Что такое «боевая машина пехоты»? – осведомился Сталин, рассматривая один из фотоснимков, подписанный «БМП-2». Бронемашина выглядела необычно и… угрожающе, что ли: приземистый корпус с остро срезанным, колунообразным носом, шесть опорных катков, напоминающих ходовую легкого Т-70, приплюснутая башня с длинной и тонкой пушкой, над башней – какая-то непонятная горизонтальная труба. Папироса мешала, и Вождь, раздраженно поморщившись, решительно затушил ее в пепельнице. Потом покурит, не до того сейчас.