Опешивший от неожиданной встречи морпех быстро взял себя в руки, доложившись:

– Здравия желаю, товарищи офицеры! Не знал, что вы тоже в маневрах участвуете!

– Участвуем… – буркнул Королев, похоже, не слишком обрадовавшись неожиданной встрече. Присутствие на борту БДК героического предка, насколько понимал морпех, его тоже не шибко радовало. – Товарищ старший лейтенант, занимайтесь своими обязанностями. Мы с товарищем капитаном еще не закончили разговор.

– Отставить, – негромко произнес Шохин, наклоняясь к баулу. – Держи, старлей. И ежели что, ты знаешь, что делать. Не из таких передряг выбирались.

Степан молча – даже будь он писателем, все равно не сумел бы описать поистине непередаваемое выражение лица Королева! – забрал у Сергея кобуру с трофейным «люгером».

– Дед… – ошарашенно пробормотал особист. – Ты чего творишь?! Откуда это? Ты что, пронес на борт боевое оружие?! Да это же трибунал!

– До трибунала еще дожить нужно! – отрезал капитан госбезопасности, деловито цепляя на поясной ремень кобуру с ТТ. Следом вполне ожидаемо появилась и планшетка. – Внучек, ты ж говорил, что поверил мне, так? Вот и не вмешивайся. Если ошибусь, вместе посмеемся. А если нет? Тогда все твои сомнения не будут иметь ни малейшего значения, поскольку война, как говорится, все спишет. Так что не мешай, душевно прошу.

Контрразведчик перевел неожиданно налившийся свинцом взгляд на Алексеева:

– Старшо́й, ты ничего не чувствуешь?

– Чувствую… – сдавленно пробормотал морпех, глядя поверх плеча Шохина. – И даже, блин, вижу…

Шохин с Королевым синхронно обернулись, уставившись на непонятную мутную пелену, поднявшуюся буквально в кабельтове по курсу корабля. Более всего это напоминало полосу густого тумана, появившегося буквально из ниоткуда: пару минут назад, когда старший лейтенант только подходил к товарищам, ничего подобного не было и в помине. Да и какой туман над теплым штилевым морем во второй половине ясного и солнечного дня?! Откуда ему взяться? Цвет густеющего с каждой секундой марева тоже не слишком соответствовал привычному природному явлению – не молочно-белый, а, скорее, интенсивно-серый, с какими-то проскальзывавшими внутри всполохами, отдаленно схожими с заревом далекой грозы. Словно готовая вот-вот разразиться ливнем грозовая туча внезапно опустилась на море, растянувшись над водой вертикальной стеной. Не слишком высокой, поскольку метрах в пятидесяти над ней виднелось издевательски голубое, без единого облачка, августовское небо, но достаточно протяженной, шириной никак не меньше полукилометра.

«Даже если сейчас скомандуют «полный назад», все равно сбросить ход уже никак не успеть, – отстраненно подумал Степан, не в силах оторвать взгляда от неумолимо приближающейся призрачной преграды, за несколько мгновений успевшей еще сильнее потемнеть и словно бы уплотниться. – В любом случае прямиком в нее воткнемся. И я, кажется, догадываюсь, что будет по ту сторону. Но почему на этот раз ТАК, почему не только мы с Серегой? Может, и на самом деле спасательный круг с немецкой пулей, который Шохин наверняка в своем бауле на борт притащил, тут вовсе ни при чем? И все дело, допустим, исключительно во мне самом? С другой стороны, в момент переносов, что первого, что второго, ни я, ни особист за сам круг не держались, он просто постоянно оказывался где-то рядом. Если так, то, получается, он не только отдельных людей может во времени перебрасывать, но и крупные материальные объекты? Боевые корабли, к примеру? Вот так ни хрена ж себе у него пропускная способность!»