Вот тут Леониду стало реально страшно. Настолько, что даже живот закрутило и голова закружилась. Страшно потому, что он не хотел еще раз возвращаться туда, где по-настоящему умирают (ощущение нереальности происходящего давно ушло, осталось лишь убийственно четкое осознание того, что все это было на самом деле), но отчего-то твердо знал, что в любом случае сделает шаг вперед. Просто не сможет не сделать, ведь когда все так или иначе закончится, он просто не простит себя за секундную слабость. Попытался было встретиться взглядом с Алексеевым, найти в его глазах ответ, но взводный, заложив руки за спину, угрюмо глядел в пол. Собственно, как и лейтенанты Рукин с Бределевым.

И потому, когда ротный встал по стойке «смирно» и негромко скомандовал «добровольцам – шаг вперед, остальным – оставаться на месте», сержант морской пехоты Леонид Васильев одним из первых вышагнул из строя. Вышагнул, буквально охреневая от собственной смелости и где-то глубоко внутри гордясь собой. И тут же душу заполнила какая-то необъяснимая, поистине иррациональная легкость, способная, казалось, поднять его над палубой и понести… ну, куда-то там понести. В светлое будущее, наверное. Или, блин, в прошлое…

Оглядев дружно сделавших шаг вперед морпехов (на месте остались только четверо), Руденко вскинул руку к обрезу берета:

– Спасибо, бойцы! Вольно, разойтись. Выход в море через двадцать минут. Проверить оружие и экипировку, подготовиться к десантированию на необорудованный плацдарм, командирам отделений на контроль. Работаем, братцы! Где мы, там победа!

И, быстро переглянувшись с взводными, тихо добавил:

– Я в вас и не сомневался, парни. Благодарю, не подвели. Тех, кто не нашел в себе сил идти в бой, – ни в коей мере не осуждаю. Более того, вам я тоже благодарен, прежде всего за честность. Ну, и чего стоим? Разбежались, живо! Готовьтесь, нянек не имеется, все по-взрослому…

Вот только страх, противный и липкий, к сожалению так никуда и не делся, лишь затаился до поры до времени в самом темном уголке широкой и выветренной соленым морским ветром души сержанта Леньки Васильева. Затаился, гад такой, выгадывая время, чтобы вернуться. Причем вернуться, как водится, в самый что ни на есть неподходящий момент. Которым и стал тот миг, когда БТР, приняв на броню десант из местных бойцов, взрыкнул всеми своими двумястами с лишним лошадками и рванул навстречу грохочущему разрывами и выстрелами переднему краю…

– Ты не боись, братишка, в первый раз всем страшно, – негромко шепнул в ухо сержанта сидящий рядом с ним Аникеев, безошибочно уловивший настроение неожиданного товарища. – По себе знаю. Главное, в первый момент слабину не дать, а дальше оно само пойдет. Да и командир у нас отличный, мы с ним в каких только передрягах не бывали и всегда живыми-здоровыми возвращались. Да еще с пленными и ценными трофеями. Так что не дрейфь, браток, прорвемся!

– С чего это ты взял, что мне страшно? – буркнул морской пехотинец, пытаясь вспомнить, как зовут этого бойца, самого молодого из всех. Василием? Иваном? Ага, товарищ старший лейтенант именно так его и называл, Иваном, точнее Ванькой или Ваней. И фамилия у него еще такая смешная… Аникеев, вот! «У меня комп глючит, нужно вызвать эникейщика», ага…