— А я-то думала, с тебя хватило того, что ты навидался, когда шпионил за мной. А может, это тебя возбуждает? — она усмехнулась.

— Я терпел твои подвиги, надеясь, что ты будешь осмотрительна. Единственное, чего я всегда боялся — это прослыть рогоносцем.

— Не волнуйся, — сказала Миллисент. — Я и впредь буду осмотрительна.

— Пирри! — воскликнул Джон. — Между вашей женой и мной ничего не было! И быть не могло. Я обязан довести вас всех в Слепой Джилл целыми и невредимыми. Это главное.

— Вы знаете, — задумчиво проговорил Пирри. — Я давно хотел убить ее. Но в нормальном обществе убийство всегда сопряжено с большим риском. Конечно, я мог строить планы, и даже весьма безопасные, но ни одного не довел бы до конца.

— Генри! Ты просто смешон!

Джон вздрогнул, увидев, как Пирри потер нос правой рукой. Знакомый жест.

— Все, хватит! — резко сказал он.

Медленно, аккуратно Пирри снял предохранитель. Джон вскинул дробовик.

— Не надо, — тихо сказал Пирри. — Опустите ружье. Вы ведь прекрасно знаете, что я успею выстрелить первым. Опустите. Мало ли что.

Джон опустил ружье. В любом случае, смешно воображать Пирри героем трагедии времен королевы Елизаветы.

— Я, конечно, погорячился. Подумал черт знает что. Глупо, правда? Если бы вы действительно хотели избавиться от Миллисент, вы ведь могли оставить ее в Лондоне. Вот и все.

— Неплохая мысль, — пробормотал Пирри. — Но не убедительная. Зарубите себе на носу — да, я пошел с вами, но это не значит, что я до конца поверил в ту байку, которую тогда рассказал Бакли. И если я прорывался вместе с вами через полицейские кордоны, то лишь потому, что волен делать все, что хочу. Вот так-то.

— Вы, конечно, можете продолжать свою милую беседу, — вмешалась Миллисент, — а я иду спать.

— Нет, — мягко сказал Пирри. — Не двигайся. Стой, где стоишь. — Он поднял винтовку. — Я хотел оставить Миллисент в Лондоне. Но одно обстоятельство переубедило меня. Окажись все слухи об атомных бомбардировках лишь досужими вымыслами, и ограничься все только гражданской войной, Миллисент наверняка бы предложила свои сексуальные услуги главарю какой-нибудь местной банды. Чересчур удачная карьера для нее.

— А вам не все равно? — удивился Джон.

— Я не из тех, кто легко сносит унижение. Можете считать мою слабость примитивной. Скажите, Кастэнс, вы согласны, что законы в этой стране больше не действуют?

— В противном случае нас всех ждет виселица.

— Совершенно верно. Значит, если бездейственен государственный закон, что остается?

— Закон группы людей, для ее же защиты.

— А закон семьи?

— Если он не во вред той же группе людей.

— А глава семьи? — Миллисент засмеялась нервным, истерическим смехом.

— Веселись, моя милая. Люблю видеть тебя счастливой. Ну, Кастэнс? Мужчина — настоящий глава семейной группы, мы договорились?

— Да, — ответил Джон, не зная, как устоять против безжалостной логики. — Но здесь решения принимаю я. И последнее слово остается за мной.

— Последнее слово всегда за этим, — Пирри похлопал рукой по винтовке. — И я могу уничтожить всю вашу компанию, если захочу. Я — обманутый муж, Кастэнс. Притом, ревнивый, а может, даже гордый. И у меня есть свои права. Надеюсь, вы не станете мне противоречить, зачем нам ссориться?