— А тут родственники? — продолжил за него Пётр Иванович, словно подбадривая рассказчика.

— Да! Два бугая и баба, извините, женщина — безутешная вдова. Скажу вам прямо — от увиденного они просто остолбенели, рты открыли. «А что вы тут делаете?» — произнёс он чужим голосом, пародируя пришедших.

— Не так было! — встряла Яна. — Они спросили: «Что вы делаете на нашей могиле?» На что Иван Демидович…

— Да просто Ваня, — махнул рукой артист.

— Ваня сказал, что нам, в принципе, плевать на их могилу, что на ней сухо и прибрано, и хороший столик со скамейкой, и что мы тут празднуем день рождения.

— Понятно. Значит, говорите, плевать? Славно… Ну, а дальше что? — ухмыльнулся Пётр Иванович.

— А чего это вам понятно? — встал в позу Иван Демидович. — Они набросились на нас, отметелили. Яну-то за что? Это я ее туда притащил. Она — хрупкая женщина.

— Ну, набросились они на Головко, как на более сильное и главное звено нашей бандитской ячейки, я потом сама вступила в бой. А как я могла не вступить? Они бы его прибили. А мы все-таки вместе пришли. Сама тоже получила, — пригорюнилась Яна.

— Да! И вот я хочу спросить: а что, собственно говоря, мы здесь делаем?! — трагически возвысил голос Иван Демидович. — Мы первые не нападали, никого не трогали. Нас избили, нас же еще и за решётку?

— Вам шьют осквернение мест захоронения, за это, между прочим, установлена уголовная ответственность.

— Какая уголовная ответственность?! — еще больше возмутился Иван Демидович, и его голос напомнил рык медведя в клетке, то есть в этой квадратной комнате без окон. — Что мы сделали? Покажите мне фотографии вскрытой могилы, сломанного столика, испачканного памятника и повреждённой ограды!

— Хорошо, — спокойно ответил следователь и достал из папки фотографии. — Вот вскрытая могила, испачканный памятник, сломанный столик… Эй, ребята, что с вашими лицами?

— Жесть, — протянула Яна. — Мы этого не делали. Клянусь тебе, Пётр. Мы тихо-мирно сидели на скамеечке. Пили-закусывали. Над нами спокойненько покачивались воздушные шарики. Умиротворяющая картина, поверь мне. А нас за это взашей… О каких сокрушительных изменениях и повреждениях идёт речь?

— Господи, мы этого не делали! Разве мы на это способны? Мы же интеллигентные люди, — схватился за голову Иван Демидович. — У меня даже голова разболелась, давление поднялось!

— Я не адвокат, не прокурор, и вам верю, но убедить следствие, что это сделали не вы, будет очень сложно, вернее, невозможно. А кто еще? Родственникам это зачем делать? Это же кощунственно! А на могиле остались бутылка, одноразовые тарелки, и везде ваши отпечатки.

— Так мы и не скрываем, что мы там пили и ели, но мы ничего не крушили! — пошла красными пятнами Яна. — Петя, поверь! Ну мы же не вандалы какие-нибудь! Мы приличные люди!

— Верю, не верю, здесь это не прокатывает! Кто тогда это сделал?

— Это вы нас спрашиваете? — удивился Иван Демидович. — Мы с Яной не работаем в полиции. Это ваша работа. Или легче схватить первых попавшихся?

— В этом случае действительно легче схватить первых попавшихся. Были бы вы нормальными людьми, вы бы не попали в такую идиотскую ситуацию. День рождения на кладбище! Класс! Кто вам поверит? А я вот верю! Потому что знаю Яну Цветкову, с ней всегда так. Доказать вашу непричастность к вандализму на кладбище можно только определив, кто это сделал. А определить это невозможно. Камер там нет, и самыми подозрительными людьми на этом кладбище были вы, никто и искать не будет.