— Готов.

— Тогда остается поставить надпись.

Пиши: «Келвин Хэклберри, Круглоухий из Пророчества».

Келвин повиновался, чувствуя неловкость. Опять это Пророчество!

— Теперь дата. Какое сегодня число?

— Двадцать первое июня две тысячи двадцать четвертого года, — подсказал Лес.

Келвин поставил дату.

— Сложи пополам и загни края.

Келвин повиновался.

— Теперь, Лес, давай воск.

Лестер накапал воск прямо на края. Получился большой плоский кружок.

— Теперь, Хэклберри, твое ухо! — приказал Морвин.

— Хочешь, чтоб я…

— Без разговоров, Хэклберри.

Келвин вздохнув, склонил голову набок и приложил ухо к воску.

— Это что, новая игра? — заметила Джон.

— Держи, держи подольше, — рявкнул Морвин, видя, что Келвин хочет встать. — Вот так, теперь давай, только осторожно.

Келвин поднял голову и взглянул на бумагу. Отпечаток и в самом деле напоминал круглое ухо. Это была идея Морвина, как впрочем, и все остальное. Юноша коснулся уха. Каким теперь оно было гладким на ощупь!

Он бросил взгляд в сторону лачуги, где Хелн готовила еду. Хорошо бы дотронуться до ее кругленьких гладких ушек, не говоря уже о гладких кругленьких…

— Посланец! — закричал Морвин.

Один из Рыцарей почти мгновенно оказался рядом. Келвин узнал в нем того, чью ферму сожгли.

Морвин положил свернутый в трубку документ в футляр:

— Доставь это во дворец. Выкрикни только: «Послание для Королевы!» Потом швырни привратнику и уезжай, да побыстрее!

— Хорошо, сэр! — слегка вызывающе улыбнулся Рыцарь. — Сейчас же в путь.

Когда он отошел, Морвин заметил:

— Придется последить за дисциплиной! А теперь насчет листовок и плакатов…

Пришлось весь день развозить воззвания, ездить по деревням и городам. Один Рыцарь стоял на страже, другой прибивал листок к дереву. На каждом было написано:

«Внимание! Настает новый день, и те, кто поможет нам приблизить его, присоединяйтесь к нам! Ускорим отречение королевы Зоанны! Подписывайте воззвания и отдавайте их местному представителю Союза Рыцарей: он объяснит, как вместе сопротивляться угнетению. Сомкнем наши ряды! Мы свободные люди, но не желаем больше терпеть тиранию. Право и Пророчество на нашей стороне.

Рыцари Круглоухого».

Келвин вздохнув, прибил очередной листок. Он так устал. Никто не объяснил, что революция — столь утомительный труд!

После воззваний настала очередь листовок. Их разбрасывали с лошадей, совали в протянутые руки.

«Народ Рада! Если к концу недели королева не отречется, мы объявляем войну! Идите к местному вербовщику, если хотите бороться за правое дело! Сейчас, сегодня! — завтра будет поздно.

Рыцари Круглоухого».

Бросив последнюю пачку какому-то мальчишке, Келвин вздохнул. Теперь назад, в палатку, а назавтра пять выполнять приказания Крамба.

Шлеп, шлеп, шлеп, дзинь! Дзинь!

«Дела идут немного лучше», — подумал Келвин, наблюдая, как стрелы одна за другой поражают мишени: фермеры и горожане упражнялись под руководством наемников. Но что будет в бою, когда вместо мишеней окажутся живые люди? Келвин даже вздрогнул.

— Уверены, что это безопасно? — требовательно спросил Морвин Крамб. Мы проверили ягоды на животных, и все сдохли. Не вижу, чем тут может помочь форма ушей?