— Сынок, надел перчатку?

— Да, сэр.

Почему Крамб называет его сыном? Что подумает Лесли?

— Хорошо. Я решил, что убивать будешь ты. Тебе необходим опыт.

Келвин поперхнулся. Он знал, что этим кончится, но если и было на свете то, чему он не желал учиться — так это искусству убивать. Даже негодяев, грабивших мирных жителей и продающих в рабство людей!

— Хорошо. Идем! — решил Крамб, отдавая приказания так же естественно, как остальные подчинялись.

Осторожно спустившись, они бесшумно подошли к дому и подкрались почти к самой двери, когда вышедший из дома Джек заметил незваных гостей.

— Что надо? — прошипел он, потянувшись к мечу.

— Прикончи его, Хэклберри! — воскликнул Морвин.

Келвин вскочил, сжимая рукоять меча.

— А, братец щенок! — кивнул Джек. — Ну что ж, кажется, по тебе могила плачет!

Очевидно бандит так и не узнал, что Джон — девушка.

— Бей его, Кел! — воскликнула Джон с кровожадным блеском в глазах.

Келвин затрясся, хотя и знал (и все время убеждал себя), чем все это кончится. Ведь волшебство есть волшебство, и драка в парке убедила его в таинственной силе перчатки. Если бы только она была на правую руку!

— Держишь меч голой рукой! — удивился Джек. — А для чего тебе рукавичка? Хочешь подтереть что-нибудь? Сопли, наверное? Или кровь?

— Я готов, — объявил Келвин, собрав все мужество. Но издевки бандита сильно выводили его из себя.

— Вот как? В таком случае…

Меч свистнул и рванулся вперед, как жалящая змея, но молниеносно был отброшен рукой в перчатке.

Джек, моргнув, ошеломленно открыл рот, словно рыба на песке.

— Что?.. Что…

Келвин поднес острие меча к горлу негодяя:

— Если что-то хочешь сказать, говори побыстрее.

А сам подумал, что если это продлится чуть подольше, окончательно потеряет остатки храбрости.

— Я… не думал. Я только хотел…

Глаза бандита дико перебегали с острия меча на лицо Крамба.

— Не убивай его! Не убивай! — закричала толстая неопрятная женщина, выскочив на порог.

— Следите за ней! Не спускайте глаз! — рявкнул Морвин.

Келвин понял, что это жена бандита. Как можно убить кого-то на глазах у жены, а быть может, и ребенка? Ведь Чики Джек не причинил очень уж большого вреда — просто украл золото и продал Джон на Рынок Мальчиков. Теперь, к тому же, все беды кончились.

— Ты раскаиваешься, правда? И больше не будешь делать этого?

Келвин вряд ли сознавал, что говорит и понимал только, что отец и сын Крамбы следят за ним, а Морвин пытается повязать его кровью — заставить отнять у человека жизнь.

— Я никогда не видел такого, — стрясся Джек. — Ты просто выхватил у меня меч! Ты должно быть…

— Лучше бы тебе поверить этому, — посоветовал Крамб-старший.

Бандит поднял руки, не сводя глаз с перчатки.

— Это не очень справедливо. Перчатка…

— И ты болтаешь о справедливости?! — взорвался Морвин. — Ты, кто напал на безоружных и беззащитных детей, кто отобрал у них последнее?!

— Тогда убей меня! — завопил Джек, собрав остатки наглости. — Убей, и покончим с этим.

— Убей его, парень, — посоветовал Морвин.

— Убей его, Кел! — повторил пронзительный голосок Джон.

— Да! — согласился Лес. — Рази!

Келвин закрыл глаза, напряг мышцы и попытался побудить себя действовать, но прикончить дрожащего беспомощного человека с поднятыми руками?! Он, конечно, может и негодяй, но в этот момент Келвин видел всего-навсего насмерть перепуганного беднягу, и ударить его мечом для юноши означало хладнокровное убийство.