Олли угодила ногой в провал, споткнулась и упала на землю. По щекам потекли солёные слёзы. Какое-то время она просто лежала в холодной грязи и плакала. Олли заблудилась. Осталась совсем одна в этом дурацком, чудовищном кукурузном лабиринте. Ей не выбраться. Скоро стемнеет. Что же будет с папой, если она не вернётся?

Откуда-то снизу раздался звук, не похожий на шелест кукурузы. Олли не сразу сообразила, что это, но наконец поняла, что, упав, придавила своим весом руку, на которой были мамины часы. Они издавали тихий, ритмичный писк, похожий на размеренный стук сердца. Это успокаивало. «Не паникуй, – любила повторять мама. – Это первое правило выживания. Никогда не паникуй». Олли глубоко вдохнула. Наверняка Человек с улыбкой на лице этого и добивался: чтобы она обессилела, бегая кругами и дрожа от страха. Олли приподнялась, потом встала. Джинсы покрылись липкой грязью.

– Мне не страшно, – сказала Олли. – Не страшно. Я найду центр лабиринта и выберусь отсюда. Мы все выберемся.

Она посмотрела на часы. Буквы исчезли. Вместо них на экране возник цифровой компас.

– Мама? – прошептала Олли. – Мама, если ты здесь, пожалуйста…

Тишина. «Пожалуйста, что? – подумала она, злясь на себя. – Пожалуйста, ответь? Пожалуйста, возникни из кукурузных зарослей, как призрак? Пожалуйста, будь жива?»

Часы тихо завибрировали на запястье. На экране мерцала стрелка компаса, но вместо четырёх делений со сторонами света было всего два.

Там, где должен быть север, стояла буква В, где юг – Н.

Олли немного подумала и сообразила. В – внутрь лабиринта, Н – наружу. Возможно, безопаснее будет просто выбраться, выйти туда, где нет пугал. Но пойти внутрь лабиринта – значит отыскать Брайана и Коко. Может, даже спасти остальных. Поступить смело. Как мама. Она была смелой. Всегда-всегда. Самой смелой на свете. Значит, Олли тоже сумеет. Ведь мама с ней. Она помогает.

Олли покрутилась на месте и выбрала тропинку, которая совпадала с делением В.

– Веди меня, – прошептала она.

Олли плутала в лабиринте несколько часов. Ей всё чаще попадались пугала. Она ни разу не видела, как они поворачивают голову, но они всегда встречали и провожали её взглядом.

Иногда Олли звала Брайана или Коко. Никто не отвечал. Один раз она остановилась, чтобы выпить воды. Её оставалось мало, не больше половины бутылки. Олли начала замерзать, но продолжала двигаться, мечтая о куске горячей пиццы. Приближался вечер, но часы больше не отсчитывали время, показывая лишь направление. Олли упрямо шагала вглубь лабиринта.

Солнце почти преодолело короткую осеннюю дугу и начало клониться к горизонту, когда она услышала какой-то новый звук в зарослях кукурузы, – будто по ним бежало что-то большое. Потом раздалось тяжёлое дыхание. Олли замерла. Казалось, будто дышит огромная собака. На пугало точно не похоже. Шаги приближались. Олли спряталась между стеблей кукурузы.

По длинному коридору лабиринта бежало какое-то странное существо.

Олли почувствовала привкус крови и только тогда поняла, что от напряжения закусила губу. Это и впрямь оказалась собака… Или что-то похожее на собаку. У зверя была бледно-серая шерсть, цветом напоминающая мякоть гриба; морда как у гончей; лапы как у кошки, а глаза вываренные, как яичный белок. Бока животного раздувались; дышало оно так громко, что заглушало шелест стеблей. Олли подумала о Минотавре.