В общем-то проблем с этим не было никаких, за исключением того, что описанные в песне действия и события имели отношение примерно к шестнадцатому – семнадцатому веку, а сейчас – век двадцать первый. И в Европе человек, исполнивший такую песню – в любой стране, – моментально стал бы как минимум изгоем с репутацией опасного городского сумасшедшего. А не героем страны и народным артистом.
Поляки, впрочем, пели про Украину не лучшее – Лешек давал ему послушать рэп…
В общем и целом – «единая Европа» тут как-то не получалась. Пример Чехии и Словакии, сумевших не только цивилизованно развестись, но и наладить новое, взаимовыгодное, без обид сотрудничество, так и остался единичным…
В отличие от Львова – у него тут же была комната. Он снимал ее у пожилой женщины, которая, даже несмотря на трудности жизни в Украине, сохраняла оптимизм и поддерживала порядок в своей уютной киевской квартире. Он позвонил по телефону, который помнил – и узнал, что квартира свободна…
Киев…
В Киеве надо было быть особенно осторожным, потому что этот город стал источником двух Майданов, и любая власть в Украине прилагала все силы, чтобы контролировать его. Взрыв недовольства в любом другом городе можно было купировать, но взрыв недовольства в Киеве – означал конец.
У Керра был доступ к базам данных НАТО и базе данных европейской разведки, основанной в основном на базах британцев и французов. Отдельный раздел был посвящен угрозам, связанным с распространением делящихся материалов, разведки европейских стран активно отслеживали эту тему, начиная с девяностых, с распада СССР и выхода из-под контроля мощнейшего ядерного арсенала. Надо сказать, что русские постарались – одно дело северокорейских ракет или дело парома «Эстония» чего стоили. Правда, слово «русские» тут было не совсем уместно, ибо под ним подразумевалось все постсоветское пространство, а в него входила и потенциально не менее опасная Украина.
Ознакомившись с кое-какими досье, Керр узнал, что, по данным германской разведки, БНД Украина, являясь пограничным государством, уже была замечена в незаконных оружейных сделках, а также в усилиях по восстановлению своего статуса ядерной державы. Некоторые особенности Украины облегчали ей этот процесс: например – месторождение урановых руд в Желтых водах. Имелись у Украины и оставшиеся со времен СССР научные институты, занимающиеся ядерной проблематикой, и исследовательский реактор, и атомные электростанции, которые можно использовать для получения оружейного плутония. Хуже того – на Украине имелись и оставшиеся со времен СССР производственные мощности, позволявшие произвести средства доставки – межконтинентальные баллистические ракеты. Но у Украины не было одного, но очень важного компонента ядерного цикла – обогатительных мощностей. Все они остались на территории России в ее глубине. Украинцы нуждались в легальных поставках ядерного топлива для своих многочисленных АЭС, при этом они не хотели покупать у русских и вели переговоры с Францией и США. В досье было сказано, что на переговорах украинцы поднимали вопросы не только о закупке топлива, но и о строительстве фабрики по его обогащению. Естественно, что и Франция и США строить фабрику категорически отказались.