Выпалив главное, он теперь чуть успокоился и разговорился.

– Бог дал мне всего одну земную жизнь, – сказал он. – Разве кто-нибудь спросил меня, как я хочу ею распорядиться? Нет, меня никто не спрашивал. Все говорят: так принято, так нужно. Так было всегда. Второй сын становится монахом и избирает духовное поприще. Но это все и всегда. А не я. Я – это не все, и я – не всегда. Я – Альберт фон Хузен, не хочу становиться священником. Знаешь, – он резко понизил голос, чтобы никто, кроме Франца, не услышал его слов: – Я вообще не хочу быть католиком. Мне не нравятся Папа, его курия и все остальное.

Вот это да! Чего только не узнаешь о собственном родном брате однажды сентябрьским утром!

Самому Францу никогда не приходилось задумываться о таких вещах. Конечно, он считал себя католиком, да и был таковым по сути вещей. Католиками были все его предки, и сам он твердо знал, что в воскресенье должен вместе со всей семьей быть в церкви и получить из рук священника Святое Причастие – частицу тела Господня. Но дальше этого мысль Франца не шла.

А теперь вдруг выясняется – Альберт не хочет быть католиком! Самому Францу подобная идея не могла и в голову прийти! Хотя, с другой стороны, что тут удивительного? За годы учебы в университете, проводя часы за чтением книг и часто бывая в монастыре, Альберт, конечно же, имел куда больше возможностей, чем младший брат, для того, чтобы размышлять на темы религии…

– Я хочу стать протестантом, – доверительно сообщил Альберт. – Мне нравится учение доктора Мартина Лютера.

– Что ты знаешь о Мартине Лютере? – пожал плечами Франц. Сам он не знал почти ничего, кроме того, что протестантизм – это еретическое учение, осужденное святой Католической церковью.

– Я много знаю, – негромко ответил Альберт. – Я читал его книги. И я читал изданную доктором Лютером Библию на немецком языке. На самом деле в Библии почти все противоречит тому, чему нас всех учат в Католической церкви. Просто никто не умеет прочитать по латыни и не понимает, что нас вводят в заблуждение. А я теперь понимаю – протестанты правы.

Он понизил голос еще сильнее и добавил в заключение:

– Да ведь и сам император. Ты слышал?

Франц кивнул. Да, об этом все слышали, хотя говорить об этом, мягко выражаясь, не принято. Его величество Максимилиан, император Священной Римской империи, – скорее всего тайный протестант. Во всяком случае, своих симпатий к учению доктора Лютера и неприязни к Папе он отнюдь не скрывает.

Эти упорные слухи бесили духовенство, да и многих приверженцев Католической церкви, да что поделаешь? Глубоко проникла «Лютерова ересь»! Даже император оказался подвержен вздорным и бунтовщическим идеям!

Впрочем, услышанные от брата странные рассуждения заинтересовали Франца лишь косвенно и ненадолго: все равно он не слишком разбирался в религиозных вопросах.

– Так ты сбежал из дома? – уточнил он свою догадку. – Но зачем? Ты хочешь поступить в протестантский монастырь?

– У протестантов нет монастырей, – засмеялся Альберт. – В том-то и дело. Никаких монастырей, никаких икон, статуй и прочего, что затмевает людям глаза и не позволяет видеть Бога.