Подхватив спящего ребёнка вместе с одеялом, рванул обратно, сам не понимая, почему так спешу, но чувствовал, что время пошло уже на секунды. Хорошо, когда твои приказы выполняются без лишних вопросов, в противном случае мы бы все в гостиной и остались, навечно.

Ещё спускаясь по лестнице, я отчётливо услышал пальбу с городских стен и, прижав крепче хрупкое тельце, припустил ещё быстрее. Буквально влетев в гараж, сиганул в открытый люк, рискуя переломать ноги, сунул Алёнку в руки Асе и только развернулся в обратном направлении, как завыла городская сирена, а следом оглушительная череда взрывов сотрясла под ногами землю. Электричество погасло. Я, шатаясь, на ощупь ломанулся вверх, но еле успел занырнуть в подвал обратно: ослепительная вспышка огня неслась следом, сметая гаражные ворота и машину в придачу. Упав на спину, сильно ударился головой об бетонный пол и отключился. Когда пришёл в себя, то не сразу понял, на каком я свете, том или этом, но ощутив пронзительную боль во всём теле и тихий разговор своей семьи, понял, что пока ещё на этом. Открыл глаза.

— Ой! Милый, как ты? — Ссадив на матрас со своих колен зарёванную Алёну, Ася метнулась ко мне, прихватив фонарь с пола. Я попытался привстать на локте, но охнув, вернулся в прежнее положение.

Взрывник сидел весь чумазый, с подвязанной рукой и обеспокоенно смотрел на меня.

— Прорвёмся! — подмигнул я ему и тихонько ощупал те участки тела, которые беспокоили больше всего. Во рту вкус крови, перебинтована голова, перевязанная грудная клетка, ключица адски ноет, болит лицо и правая рука в районе локтя.

— Кажется, обгорело, слегка? — спросил я у Аси, понимая, что там далеко не слегка.

Супруга в ответ кивнула, натянуто улыбнувшись.

— Сколько я без сознания?

— Около получаса, — ответила Ася, промокнув холодной тканью мои губы. В глазах стояли слёзы. Я заметил следы крови на марле.

— Неужели внутреннее кровотечение? — подумал я и спросил:

— Чем меня так?

— Кусок плиты упал, — ответил Взрывник. — Мы замурованы, Док, наглухо. Там бой… я пытался выбраться, но никак. Наш Комбат, кажись, в блин расплющило, и этот блин закрыл всю дыру. Не сдвинуть.

Я скрипнул зубами от досады и бессилия.

— Нос не вешать. Еды и воды тут на несколько дней хватит, аптечку вы уже нашли, молодцы, спораны там же, а во внутреннем отделе — горох и две жемчужины. Спирт есть, так что всё нормально, продержимся.

— Там наши бьются…

— И что ты предлагаешь?

— Ничего… — Взрывник сидел мрачнее тучи.

— Подлечусь немного, попытаюсь выйти сквозь завал, но мне на самолечение время надо. Ася, горох разведи и на физ раствор его. Всё, меня не трогать, пока сам не очнусь. Только следи за давлением и подпиткой.

— Угу, — кивнула девушка старательно, но неудачно, сдерживая слёзы.

Пока Ася возилась с капельницей, Алёна присела рядом, обнимая куклу, с которой спала. Губы подрагивали, но она так и не решалась сказать то, что хотела, а всё смотрела и смотрела на меня, да так, что мне не по себе стало.

— Чего, Алёнушка? — не выдержал я и спросил уже сам.

Она опустила голову, посмотрев на меня пронзительно так, исподлобья: