Когда последний воин из дружины Модуса испустил дух, начался дележ трофеев. Доспехи, шлемы, мечи, украшения, серебро из кошелей. Раздетые донага изуродованные тела вслед за Али полетели из окон во двор, а в зале началась драка между победителями. Кто-то дрался, кто-то, пользуясь моментом, наливался вином и медом. А кто-то вспомнил о лошадях гостей, и вскоре со стороны конюшни послышались крики и испуганное ржание. Остальные мигом ринулись туда…

В зале тем временем показались перепачканные известкой Локус и Тодд. Скамьи перевернуты, кровь всюду – на столе, на полу, на стенах. Среди остатков трапезы лежала чья-то отрубленная рука. Локус прошел к окну, глянул вниз, сплюнул.

– Дело сделано. С приездом, дорогой братец, – хрипло проговорил он.

– Может, пришла пора посмотреть, что в том сундуке, господин Локус? – Толстый Тодд хитро подмигнул. – Ну, в том самом, в котором репу не хранят?

Возведенный на месте старого замка дворец из белого мрамора ослепительно блестел под солнцем. Нигде во всем мире – ни в Иудее, ни в Сирии, ни в самом Риме – еще не было таких прекрасных строений. Толпа празднично одетых людей заполнила огромную площадь перед дворцом и прилегающие к ней улицы города, раскинувшегося на некогда унылой равнине. Модус, облаченный в пурпурную королевскую мантию, стоял на балконе, взирая сверху на толпу. Сегодня день его коронации. Солнечный, яркий день под голубым небом. Рядом, склонив головы, на коленях стоят вожди завоеванных им земель Британии, поверженные римские легаты в окровавленных, искореженных доспехах, а также бывший римский наместник в черной, как знак позора и покорности, тоге.

Трубят трубы – на балкон входит процессия друидов с золотой короной на хрустальном блюде.

– Коронуется Модус Виллем Британский, первый король свободной Британии и прилежащих островов!

Старший друид под восторженный рев толпы водружает корону на его голову. Свершилось. Исполнилось. Все получилось, как он хотел. Острое, безграничное чувство счастья настигает его, словно приступ, перехватывая дыхание. Модус поднял руку, чтобы поприветствовать толпу, а заодно полюбоваться красными отблесками в камне на своем перстне, благодаря которому он…

И вдруг обнаружил, что руки нет. Из плеча хлещет кровь и торчит осколок кости, а самой руки как не бывало. Ни руки, ни перстня. Кто-то подкрался и отрубил ее… Но кто посмел?! Модус обернулся – и нос к носу столкнулся со своим братом Локусом. Тот скалился окровавленным ртом, держа в зубах его перстень.

– Ах ты, сволочь! А ну, отдай!

Модус схватился левой рукой за меч, собираясь снести ему голову. Но левой руки у него тоже нет, только короткий, исходящий кровью обрубок. И вместо ног – обрубки. Он обнаружил, что лежит в кровавой луже, бьется там, как пойманный карась…

…Открыл глаза. Темнота. Холод. В первую минуту он подумал, что и в самом деле остался без рук и ног. Он их не чувствовал. Попробовал подняться, но у него ничего не получилось. Кое-как перекатился на один бок, на второй. Понял, что связан по рукам и ногам. Руки сведены за спиной, он не может понять, на месте ли перстень. Крутился, извивался, кое-как встал на колени и тут же, не удержавшись, упал лицом в пол.