– Я их вижу, Марчо!

Там, на улице, за забором. Много. Выстроились цепью, как расстрельная команда. Камни кучками лежат у ног. Темные куртки, поднятые воротники, темные лыжные шапочки. Не боятся, не убегают, работают молча. Дзынь-бах! В столовой шесть окон, уже ни одного целого. Посуда, вазы, стеклянный буфет, красивые картины с русалками и всадницами на противоположной стене. Кому-то камень попал в голову, кровью залито лицо, женщины убежали в другую комнату, но ярость мужчин кипит, никто не сдается, включая самого пострадавшего.

– На куски порежу, эй!!! Вы трупы, слышите?!

Слышат. Но камни летят в окна.

– Ну, я вас! – Марчо достает из шифоньера двустволку, переламывает, трясущимися руками вставляет патроны, бросается к окну.

Гости бегут к двери, к лестнице, они уже не смеются, почти у каждого есть нож, а у кого нет ножа, тот схватил со стола тяжелую мельхиоровую вилку или кочергу от камина. Заляпанный фаршем Красавчик тянется за столовым ножом с томно изогнутым лезвием, и его взгляд случайно падает на булыжник необычной формы и расцветки, лежащий среди битого стекла и остатков заливного осетра.

– Ромалэ! Здесь граната! – успевает крикнуть он, прежде чем воздух в столовой вскипел, оглушительно лопнул, и начиненный стремительными стальными осколками огненный шар разметал в стороны его и всех, кто не успел покинуть столовую.

Окна второго этажа осветились яркой вспышкой, наружу полетели огненные ошметки, из крыши вырвало кусок шифера – он шлепнулся на дорогу, рядом с Кузьмой, рассыпался на дымящиеся куски.

– Сделано. Уходим, – скомандовал Кузьма.

Раздался свист, где-то загудели моторы, вспыхнул свет фар. На дорогу вылетели два заляпанных грязью «Москвича», притормозили. Бригада мигом загрузилась, хлопнули дверцы, и машины будто сдуло с улицы.

Дом Марчо Мороза какое-то время после взрыва стоял, будто оглушенный, окутанный неживой, неестественной тишиной. И вот послышались крики и стоны, и женский плач, затрещал, загудел, завыл огонь. Разгорался нешуточный пожар.

Со временем Студент понял, что уже не всегда может точно различить, где кончается реальность и начинаются эти… видения, проекции, что ли… Не может же Лютый давать ему советы с экрана телевизора во время программы «Время»? Или мявкать по-человечески в облике невесть откуда взявшегося черного кота? А действительно ли он приходил ночью и сидел возле кровати в облике джентльмена начала века: черный фрак, белая манишка, черный цилиндр, тросточка с бронзовым набалдашником в виде головы льва? И при этом втолковывал, что все, решительно все граждане страны готовы отозваться на предложение сотрудничать с ним, Студентом… Все настолько реально и в то же время нереально, что голова идет кругом. И в жизни все невообразимо перепуталось.

Вот Рихтовальщик и Мичман, чемпионы города по самбо – один прошлого года, второй – пятьдесят восьмого, а с недавних пор еще и члены одной из речпортовских «бригад» – швыряют через бедро ментов на тренировке по милицейскому многоборью.

– Товарищ подполковник, вы ногу-то не тяните, иначе я ее сломаю к ебеням! Легче надо!