– Ну и ну, – поежилась я.

– В таких делах есть негласное правило, – продолжал Алексей, – новая личность не должна контактировать с родней прежней. Коли жена мужа с зоны вытащила и он теперь по паспорту не N, а К, то супруга отныне вдова N, и с К ей чай пить нельзя. Но, как известно, правила часто нарушаются. Например, К уматывает жить за границу, а туда, вот же совпадение, безутешная вдовушка N отправляется, и пропали их следы на песке океана. Кто там с кем в далекой стране живет, в России неизвестно. Разные вариации случаются. Настя вот засомневалась в отношении Осипова. Что ее насторожило? Имя. Он Николай и второй муж Анны тоже.

Я постучала ложкой по столу.

– Стоп! Это ведь одно из самых распространенных имен в России.

Алексей не стал возражать.

– Согласен. Вот только новой личности, если ее не звали в прежней жизни Попандипопуло или еще позаковыристей, обычно оставляют родное имя. Сечешь почему?

Я кивнула.

– Можно машинально и привычно представиться, скажем, Сашей, хотя в новом паспорте стоит «Максим».

– И еще несколько интересных фактов, – кивнув, продолжал Кудрин. – Нового мужа тоже зовут, как прежнего. Бывает, имя нередкое. Он живет в одной квартире с матерью своего предшественника? Не преступно. Хотя, согласись, необычно. Женщины поменяли квартиру и службу? Опять все законно и объяснимо: небось и коллеги, и соседи знали об аресте главы семьи, его жене и матери не хотелось постоянно быть героинями сплетен. Но когда все вместе складывается – имя, сожительство под одной крышей с бывшей свекровью супруги, переезд… Очень похоже, что Осипов жив. Он получил другие документы, изменил внешность: побрил голову, отрастил усы-бородку, нацепил очки. Ерундовые детали, однако эффективные. Поступил так, как ему велел Чистильщик. Но спустя время, когда он остался без мудрого руководства того, кто из Николая Осипова сделал Николая Юркина, бывший охранник и зэк, возродившийся в другом образе, нарушил первое правило безопасности: встретился с Аней и женился на собственной «вдове». И выходит, не с бывшей свекровью супруги наш Юркин проживает, а с родной матерью. Если принимаем эту версию, то многое встает на свои места.

– Антонина Варламовна или Аня могли найти Чистильщика, – согласилась я.

– Откуда у них такие знакомые? – усмехнулся Алексей. – Они тихие мыши, вовсе не криминальные личности. И, похоже, денег больших не имеют.

– Всякое возможно, – возразила я. – Вдруг тот, кто ловко штампует новые паспорта, родственник семьи Осиповых? Старый друг? В конце концов, бывший ученик Антонины Варламовны, которому она когда-то помогла?

Кудрин посмотрел на свой телефон.

– Не верю я в альтруизм преступников. У охранника точно был босс.

– Ну да, Нулин, – кивнула я, – ты уже о нем говорил.

– Нет, тот подельник, – продолжал Кудрин. – Я веду речь о человеке – возможно, это был адвокат, – который Игорю и Николаю клиентов посылал, тех, кто хотел получить незаконное свидание с сидельцем и все прочее. Даже почти уверен, что это был адвокат. Обязательно надо его найти. А вот к Чистильщику почти невозможно подобраться. Наши рассуждения о том, что Осипов стал Юркиным, просто бла-бла. Они бездоказательны.