– Нет, то, что Николай никуда из каземата не рыпался, – объяснила Барбосина. – Сослуживцы постоянно менялись, а Осипов словно корнями в коридор врос. Из его личного дела понятно, что терпением Николай не обладал. Один раз прикажет, и если сиделец сразу указание не выполнит, он ему в морду – бац! Некоторые подследственные жаловались, а сколько их промолчало, неведомо. И Осипов постоянно к местному доктору бегал давление мерить, на головную боль сетовал. У него, похоже, гипертония была. Службу следовало поменять, в тихий угол прибиться. Но Николай оставался в СИЗО. И я задалась вопросом: почему?

– Неправомерные свидания, несанкционированные передачи, левый телефон, лекарства, щипчики для ногтей, – неожиданно перечислил Алексей.

Настя кашлянула.

– Стопудово. Еще тазик и расческа.

– Не поняла, – прервала я их диалог.

Настя заговорила еще быстрее:

– Осипов брал деньги с родственников и адвокатов за незаконные встречи с теми, кто сидел под замком, таскал подследственным лишние передачи, лекарства, давал позвонить по телефону.

– А щипчики при чем? – недоумевала я. – Тазик? Расческа?

– Леша, объясни, – велела Настя, – а я пока пирожок съем, Варька принесла.

– Пирожковая диета – отличная штука, – усмехнулся Кудрин. – Все острые, колющие, режущие предметы в СИЗО под запретом. И как с ногтями быть? Они же растут.

Я налила воды в фужер.

– Самое простое решение проблемы – отгрызть.

– На руках легко. А на ногах? – Кудрин засмеялся. – Тазик, чтобы белье стирать, передать можно, но надо разрешение от начальника изолятора получить, пару месяцев к нему в очереди простоять. А из расчесок умельцы заточки делают, поэтому с ними тоже проблема. Вот на этом нечистые на руку стражники свое материальное благополучие и строят.

Послышалось громкое чавканье.

– Точно! – продолжая жевать, снова заговорила Настя. – Я сообразила: в подвальное помещение, где малые камеры, Осипова не посылали из-за характера. Там сидят не простые трамвайные воришки, а богатый народ или со связями. Вломит Николай какому-нибудь крутому авторитету по морде, и такие неприятности польются, мама, не горюй. А тут он вдруг очутился внизу. Почему? Нет ответа на сей вопрос. И начала я Нулина Игоря Николаевича изучать. Интересный, между прочим, расклад получился.

– Дожуй пирожок и тогда говори, – приказал Кудрин.

– Уже слопала, теперь салатиком харчусь, – объяснила Настя, – у меня диетический обед. Нулин из старых сотрудников, пришел до Осипова. По возрасту парни почти ровесники, первый на год старше. К Игорю никаких претензий, в деле одни поощрения. Рук никогда не распускал, женат на Ирине Максимовне Гавриловой, после ареста Осипова получил повышение по службе. И вот самое вкусное…

Настя чем-то захрустела.

– Слово «вкусное» относилось к диетическому, абсолютно не калорийному, но сдобному и жирному печенью, которое ты сейчас хрумкаешь, или все же к информации? – осведомился Алексей.

– Вы слышите фанфары в честь моего ума, – хмыкнула Барбосина. – Через несколько месяцев после смерти на зоне Николая Осипова Нулина сбила машина. Насмерть! И какие идеи в голове возникают в связи с данным событием? Может, Нулин и есть тот, кто Колю сдал, настучал на него, за что и получил повышение? И наезд был местью предателю?