Пожалуй, съем вон те тарталетки, с гранатовыми зернами и соусом из винограда. Они стоят слева от края стола. Я пробираюсь в сторону вкусняшек и замечаю, как последнюю тарталетку ловко снимают с блюда мужские пальцы.

Все. Съедена.

Я расстроенно смотрю на того, кто пожирает последний кусочек рая, иначе это лакомство не назовешь. Мужчина издает едва слышный стон, подхватывает пальцем капельку соуса, скользнувшую вниз по губам.

Приглядевшись внимательнее, понимая, что это тот самый наглец, который топорно пытался меня склеить! Словно поняв, что я смотрю на него, он оборачивается с улыбкой, держа откусанную тарталетку у рта.

— Это божественно! Вы пробовали? — интересуется невинным образом. — Эдгар готовит, что называется, пальчики оближешь. Отец постоянно пытается переманить Эдгара к нам, но пока безуспешно! — беспечно болтает темноглазый красавец, замолкает на миг. — Простите, не представился. Дитмар фон Бергер.

Он протягивает в мою сторону правую руку, но я медлю с ответным жестом.

— Вы всегда сначала клеитесь нагло, а потом разыгрываете спектакль вежливости?

— Кто клеился?! Я клеился? — мужчина издает короткий, но рокочущий смех. — А-а-а-а… Значит, с моим братом-близнецом вы уже знакомы. Его, кстати, зовут Эдвард.

Фон Бергеры… Кажется, о них вскользь упоминал Глеб. Но ничего конкретного не сказал.

Марианна

— Марианна, — отвечаю легким кивком.

Вовремя перехватываю у официанта, проходящего мимо, бокал с шампанским, чтобы занять руки.

Протянутая ладонь фон Бергера опускается небрежным жестом.

— Значит, мой братец предстал не в лучшем свете, испортил впечатление о нас. Ай-яй-яй, как нехорошо. Устрою ему небольшую взбучку… Знаете, обычно я выступаю в роли плохого парня, а Эд смягчает негативное впечатление вежливостью и обходительностью. Он умеет нравиться девушкам. Но явно не сегодня. Сегодня у него дурное настроение. Так что прошу его извинить… У всех бывает черные дни.

Мужчине немного за тридцать, он явно умеет располагать к себе, к тому же пока я его слушаю, красавец успевает просканировать взглядом собравшихся, кому-то махнуть ладонью, другим отвесить приветственный кивок. В модной тусовке он чувствует себя, как рыба в воде.

— А вы, значит, та самая тайная гостья Якова Матвеевича.

— Та самая?

— Бекетов был недавно у нас в гостях вместе со своим старшим сыном, обмолвился, что у него есть особая гостья. Разжег интерес, — темные глаза мужчины окидывают мою фигуру быстрым, но изучающим взглядом.

Тягучий взгляд, скользнувший по телу, заставляет меня быть настороже.

Второй близнец не стал лапать меня ладонью, как его брат, но этому хватило и взгляда, которым Дитмар словно даже под платье мне успел проскользнуть.

Нужно держаться с ним настороже.

— А вот и ты, Дит! Опять чревоугодничаешь? — слышится голос мужчины. — Завтра будешь отрабатывать до седьмого пота в спортзале и на беговой дорожке?

Голос Эдварда почти такой же, как у Дитмара, но есть небольшие различие. Эдвард говорит мягче и раскатывает гласные вальяжнее.

— Говорю же, у Эда сегодня отвратное настроение, — беспечно улыбается Дитмар. — Не обращайте на него внимания, Марианна. Ему не помешает небольшая встряска.