— Чем бы таким тебя угостить? — спросила она, изучая глубины холодильника. — Дим, а ты не сердишься на меня?

— За что?

— Если честно, я боялась с тобой встречаться. — Оля отошла от холодильника и снова села за стол. — Мне так стыдно, Дима. Просто не знаю, как смотреть тебе в глаза.

— Да почему?

— Ты думаешь, я не понимаю, какой я была противной девицей? Грубила тебе, по дому никогда не помогала… И вообще считала тебя самым главным врагом. Человеком, который не дает мне жить так, как я хочу, исключительно из-за самодурства.

Он хмыкнул и вышел на балкон покурить. Дом стоял почти на самом берегу бухты, и с балкона открывался великолепный вид на океан. У Миллера перехватило дыхание. Он стоял, смотрел и не мог поверить, что находится на кромке материка, на краю огромного водного пространства.

— Да нормальная ты была девчонка, — сказал он, выбросив окурок. — Переходный возраст, дело известное. Я никогда не сердился на тебя. Знал, что ты перебесишься и станешь хорошим человеком.

Оля поежилась.

— Что — переходный возраст? Ты тоже был подростком, когда все случилось.

Они вернулись на кухню. Как ему нравилось просто быть с ней рядом! Молча смотреть на родное лицо, так похожее на его собственное, и не тратить время на бессмысленные разговоры. Тепло ее рук говорило ему гораздо больше, чем любые слова, но женщины так уж устроены, что любят рассуждать о чувствах.

— В шестнадцать лет я был точно таким же, как ты, просто жизненные обстоятельства заставили меня скрывать свои эмоции, — сказал он после недолгого раздумья. — Вот и результат — загнанные в угол, демоны до сих пор сидят в моей душе. А ты могла выплескивать чувства. И слава Богу!

— Прости меня, Дима…

— Вот заладила! Раз и навсегда запомни, ты ни в чем не виновата передо мной. И вот еще что. Ты говоришь, что считала меня врагом. Наверное, ты имела на это право. Из-за бытовых забот у меня недоставало сил тебя любить. Я просто исполнял свой долг по отношению к тебе.

— Дим, этого вполне достаточно.

Она снова обняла его, и Миллер почувствовал, как на макушку упала теплая капля.

— Не плачь. Если бы я тогда любил тебя по-настоящему, ты тоже была бы добрее ко мне. Да вот и сейчас… Если бы я не влюбился, наверное, не заскучал бы по тебе так сильно.

Слезы моментально высохли:

— Ты влюбился? Ну-ка, ну-ка…

Сестра уселась напротив и подперла щеки кулачками, приготовившись выслушать душераздирающую love story.

— Нечего рассказывать. Она замужем. Так что любовь придется вытравить, как тараканов.

— Как многолетняя обитательница общаги, авторитетно заявляю, что тараканов вытравить невозможно. Это утопия. Видно, не по-детски тебя скрутило, раз ты сбежал на другой конец страны.

Миллер грустно кивнул.

— Знаешь, говорят, жена не стена. То есть муж, — опустив глаза, сказала Ольга.

— И кто я тогда буду? Жалкий пес, которому время от времени кидают косточку с хозяйского стола? Нет уж, любовниками мы не станем. Так мы сможем сохранить уважение друг к другу. Знаешь, пока ты не нарушил принципы морали, они кажутся глупыми и косными. Но переступив через них, понимаешь, что на самом деле это предостережения, призванные сохранить твой душевный покой. Отношения, замешенные на лжи и стыде, обречены. Я говорю прописные истины?