Наступило время думать о другом, иные заботы нахлынули на хана. Покачнувшуюся Золотую Орду надо было укрепить, сделать могучей и грозной, такой, какой она была при великом Бату. Берке завидовал славе брата, завидовал и пытался понять, как удавалось тому совершать все, что бы он ни задумал.

Завоевывая Мавераннахр, Чингиз-хан не встретил серьезного сопротивления. Пали один за другим Самарканд и Бухара, многие крепости открывали свои ворота, даже не пытаясь бороться с монголами. Повозиться пришлось с Отраром и Сыганаком, но только город Ходжент, словно доблестный воин, грудью встал на пути дикой орды.

Когда тумены монголов достигли верховьев реки Сейхун и осадили Ходжент, эмир города Темир Мелик не открыл крепостные ворота. Это был человек богатырского сложения, со смуглым красивым лицом, дерзкий и смелый. В крепости было мало воинов, конница кочевников, присланная хорезмшахом, изменила, еще утром оставила город, но эмир верил в бесстрашие и преданность своих людей. Вместе с воинами он постоянно находился на городских стенах – стрелял из лука, метал в нападающих камни.

После нескольких попыток овладеть городом монголы прекратили штурм, дожидаясь подхода свежих сил. Это о Темир Мелике напишет черз годы иранский историк Джувейни: «Темир Мелик был истинным героем. И если бы богатырь Рустем, герой поэмы „Шахнаме“, жил в эту пору, то он годился бы ему в конюхи».

Силы монголов и защитников города были неравными. И когда наступил роковой час, Темир Мелик с оставшимися в живых воинами укрылся в каменной цитадели – Хазаре. Дворец стоял на небольшом острове посредине Сейхуна. Сюда не долетали вражеские стрелы и камни с китайских метательных машин.

Обозленные неудачей, упорством ходжентцев, монголы пригнали пятьдесят тысяч пленников из Отрара, Бухары, Самарканда и велели им строить мост к острову.

Камни для насыпного моста брали в трех фарсахах от реки. Нескончаемая вереница измученных, голодных и оборванных людей день и ночь двигались от горы к берегу.

Но Темир Мелик не дал монголам довести до конца задуманное. Каждую ночь двенадцать лодок доставляли его воинов к переправе, и те разрушали уже построенное. Зажигательные стрелы монголов ничего не могли поделать с лодками, укрытыми кошмами, обмазанными сырой глиной.

На острове начался голод, и тогда Темир Мелик посадил своих воинов в лодки и решил плыть вниз по Сейхуну.

Страшным было это плаванье. По обе стороны реки их преследовали конные монгольские отряды и осыпали лодки градом стрел в тех местах, где русло реки становилось узким.

Все меньше воинов оставалось у Темир Мелика, а у крепости Джент их ждало новое испытание. По приказу Джучи монголы надули воловьи шкуры, скрепили их стволами деревьев и перегородили Сейхун крепким плавучим мостом.

Высадившись на берег, Темир Мелик с небольшим отрядом ушел в пески Кызылкумы. Но погоня продолжалась. Враги настигли израненного, истекающего кровью батыра. Их было трое, он остался один. Лежа под кустом саксаула, уже не в силах передвигаться, Темир Мелик крикнул монголам:

– Вас трое, а у меня три стрелы! Если хотите жить – поворачивайте обратно!