До сих пор у меня не было никакой уверенности, что все это не бесполезно. Что любые попытки теперь не будут бесполезны, потому что уже поздно что-то придумывать.

Оставалось только верить.

— Вот почему у Роксара было такое дурное настроение, — проговорила я тихо, внезапно вспоминая вчерашний вечер. — Я ведь никогда не думала, что королю этот отбор тоже может казаться фарсом. Более того: жестоким фарсом. Ведь ему необходимо не просто взять в жены женщину, которая вероятнее всего его не любит. Ему в прямом смысле нужно связать с ней свою жизнь. Если что-то случится с женой, похоже, то же самое произойдет и с ним.

Я не совсем поняла этот момент, но одно помнила точно: если исчезнет жена, он потеряет магию и погибнет. Эти слова Роксара достаточно прочно вьелись в память, чтобы теперь, сидя у ног Чарис, я не считала себя сумасшедшей.

В голове всплыли слова Тангиаша, на которые я когда-то совсем не обратила внимание:

«Междоусобиц в нашем государстве не бывает. После смерти правителя сила короля снегов просто переходит к другому человеку».

— С самого начала эта история была темной, — продолжала я свой рассказ, не понимая, с кем разговариваю больше, с собой или с Чарис. — Я должна была догадаться, что все не просто так. Но Тангиаш говорил так красиво. И у него так легко все складывалось в паззл. Мол, «маленькая подлость, зато все живы». А теперь, выходит, что я должна выбирать, кому жить. Мне или Роксару.

Я глубоко вздохнула и посмотрела на свои влажные ладони. В какой-то момент картинка стала немного расплываться, потому что чаша терпения была переполнена. По щекам покатились слезы.

— Я не хочу превращаться в кота, — проговорила я тихо. Так, что, кажется, даже сама себя не слышала.

Не знаю, сколько еще я просидела здесь, у прозрачной статуи. Похоже, я даже немного задремала. Изваяние Чарис на ощупь оказалось таким же теплым, как вода в озере. Это поразительно легко позволяло ассоциировать каменную статую с живым человеком. Наверно поэтому я не торопилась уходить. Создавалось впечатление, что меня кто-то слушает.

Однако, никакого чуда так и не произошло. А потому, как только в проеме входа в святилище появились первые люди, я спрыгнула в воду и поспешила исчезнуть.

В своих комнатах я очутилась, когда время давно перевалило за полдень. Жак расхаживал возле камина из стороны в сторону, задрав хвост.

— Ты где была? — мявкнул он грозно. — Я тут весь извелся.

— Прости, — вяло ответила я, обессиленно падая в кресло.

— Ты знаешь, что оглашение результатов последнего испытания будет сегодня вечером? — воскликнул кот.

Я вздрогнула. Волна ужаса прокатилась по спине.

— Откуда ты знаешь?

— Приходил Вантрелий, возмущался, что тебя нет. Да-да. Вслух возмущался, — продолжал кот. — Все мои попытки тебя выгородить закончились тем, что я был назван бездарно орущим голодранцем и послан весьма некультурно! Порядочные джентльмены, скажу я тебе, в приличном обществе так не выражаются!

Жак был очень недоволен.

— Прости, — еще раз проговорила я. У меня совсем не было сил успокаивать еще и кота.

— Что с тобой? — спросил он, склонив голову на бок.