— Идите в Сферу, — велел Королис Флайту и обратил свое бледное вытянутое лицо к Крейну. — Что вы здесь делаете?

— Я ищу адмирала Спартана.

— Он никого не принимает.

Королис отбросил свою прежнюю лицемерную вежливость. Теперь его голос, мимика да и все манеры излучали враждебность и подозрение.

— Мне нужно с ним поговорить, — сказал Крейн.

— Это невозможно, — отрезал Королис.

— Почему, коммандер?

— У него срыв. Командование принял я.

— Срыв?

«Может быть, поэтому Бишоп задерживается?» Но эту мысль он тут же отбросил: если руководитель станции перенес удар или приступ, Корбетт, кто-нибудь из интернов или сама Бишоп уже сообщили бы ему об этом.

Это означало только одно: никого из медицинского персонала в известность не поставили.

В душе Крейна взвыл сигнал тревоги. Он вдруг осознал, насколько ненадежно стало его положение на станции.

— Внимание, — раздался голос из динамика. — Начинается посадка экипажа. Группа герметизации, подготовиться к восстановлению и проверке целостности корпуса.

— Не делайте этого, — услышал Крейн собственные слова.

Королис нахмурился.

— Не делать что?

Его глаза были красными, а обычно тихий голос звучал громко и нервно.

— Не спускайтесь в шахту.

— Сэр! — окликнул Королиса кто-то из персонала поста наблюдения.

Коммандер повернулся к нему.

— Что такое?

— С вами хочет поговорить один из сотрудников. Брайс, интерн из медицинского пункта.

— Передайте ему, что я занят.

— Сэр, он говорит, что это крайне важно…

— Вот, — Королис резко выбросил руку в сторону, словно ударил кинжалом в направлении Сферы-три, — единственное, что сейчас важно.

— Так точно, сэр.

Человек повесил трубку телефона и снова занялся своими измерительными приборами. Королис снова обратился к Крейну:

— Почему я не должен спускаться в шахту?

— Это слишком опасно. Вся затея бессмысленна.

Коммандер сделал шаг к нему. На его лбу и на бледной коже висков виднелись капельки пота.

— Я слышал вашу теорийку. Знаете, доктор, что я об этом думаю? Я думаю, что это вы опасны. Опасны для настроений на станции, а значит, и для всего дела.

Королис смотрел на Крейна еще несколько мгновений. Потом резко повернулся в сторону морских пехотинцев.

— Хоскинс! Менендес!

Они встали по стойке «смирно».

— Да, сэр!

Коммандер Королис указал большим пальцем на Крейна.

— Этот человек под военным арестом. После того как Сферу спустят и прозвучит сигнал об окончании работ, отправьте его на гауптвахту и поставьте у дверей вооруженную охрану.

Прежде чем Крейн успел возразить, коммандер вернулся к Сфере-три; Флайт с несчастным видом и еще один член экипажа уже забирались в ее серебристую пасть.

Роджер Корбетт лежал на боку в растекающейся луже собственной теплой крови, и сознание его туманила боль. Временами ему казалось, что он спит, а порой — уже умер и плывет в бесконечном черном забвении. Мысли, чувства, ассоциации приходили и уходили, и он не мог ими управлять. Минута прошла или десять — он не помнил. Знал он только одно: нельзя, чтобы затаившаяся диверсантка с пистолетом поняла, что он еще жив.

Боль стала сильнее, но это хорошо: она помогает бороться с жуткой слабостью, которая пытается завладеть им, подмять под себя навсегда.