Но Крейн, похоже, не был настроен поддерживать легкомысленные разговоры.

— Я жду звонка от Мишель. Не знаешь, где она?

— Нет, я ее не видел.

— Она должна была связаться со мной сорок минут назад. Я звоню ей на мобильный, но она не отвечает. Я уже начал беспокоиться.

— Может, я смогу ее найти. Тебе еще чем-нибудь помочь?

Крейн помолчал.

— Нет, Роджер, спасибо. Просто постарайся, пожалуйста, разыскать Мишель.

— Хорошо.

Корбетт положил телефонную трубку, встал, вышел из кабинета и отправился по коридору.

В приемной сидели четыре человека. Это само по себе было очень необычно: Бишоп умеет все очень четко организовать и больше одного пациента никогда не видно. Корбетт зашел за стойку к регистратору. Его интерн-психиатр, мрачно-серьезный молодой человек, сидел рядом с медсестрой и заполнял заявку на лекарства.

— Не знаете, где доктор Бишоп? — спросил Корбетт.

Брайс покачал головой.

— Нет, извините.

— Она вышла примерно час назад, — ответила сестра.

Корбетт повернулся к ней.

— Она не сказала куда?

— Нет, доктор.

Корбетт задумчиво потер подбородок, разглядывая приемную. Потом вернулся к себе в кабинет. Выведя на экран карманного компьютера телефонный справочник, глянул номер и поднял трубку.

— Служба слежения, Волвертон, — послышался хриплый голос.

— Это доктор Корбетт, медицинский пункт. Мне нужно, чтобы вы проследили перемещения доктора Бишоп.

— Ваш пароль, доктор.

Корбетт назвал комбинацию. В телефонной трубке послышался тихий перестук клавиш. Потом раздался голос Волвертона.

— Она сейчас в зоне управления климатической системой на восьмом уровне.

— Климатической установкой? — вслух удивился Корбетт.

— Еще какие-нибудь просьбы будут, доктор?

— Нет, спасибо.

Корбетт медленно повесил телефонную трубку. Потом взял свой мобильник, остановившись ненадолго в приемной, сказал Брайсу, что тот остается за старшего, и вышел из медпункта.

Зона управления климатической системой занимала большую безлюдную территорию из нескольких тускло освещенных отсеков в самом конце восьмого уровня. Там стояли теплообменники, компрессоры, установки увлажнения и прочие устройства, предназначенные для того, чтобы воздух на станции был по возможности приятным для дыхания и не содержал микробов. Хотя полы и стены дрожали от работы десятка турбин, в самих помещениях было на удивление тихо. Настороженное, чуткое безмолвие показалось Корбетту давящим. Он открыл рот, чтобы позвать Бишоп, но что-то в этой тишине заставило его передумать. Он неслышно прошел через первый отсек во второй, а потом и в третий.

В самом дальнем секторе тесно располагались огромные воздуховоды и закованные в стальные кожухи фильтровальные станции, поднимавшиеся от пола до потолка. Здесь было еще темнее, чем в предыдущих двух отсеках, и Корбетт медленно пробирался между трубами, глядя по сторонам. Может, Бишоп уже ушла? Или дежурный на станции слежения ошибся и она сюда вообще не заходила? Все же это совсем неподходящее место и…

И тут Корбетт увидел ее. Повернувшись к нему спиной, она стояла на коленях у переборки в дальнем конце помещения, совершенно поглощенная своим делом. Сначала Корбетт решил, что доктор Бишоп оказывает первую помощь пострадавшему, но потом, прищурившись, чтобы лучше видеть в тусклом свете, он понял: то, что он принял за тело, на самом деле — огромный походный мешок из черного нейлона. Корбетт приблизился. Странно — локти женщины в белом лабораторном халате ходили вверх-вниз, словно она делала непрямой массаж сердца. Озадаченный Корбетт нахмурился. Судя по едва слышному кряхтению, работа давалась Мишель нелегко.