Первое издание книги выпущено Петербургской Академией наук в шести частях в 1837–1840 годах, его тираж составил 1200 экземпляров. Ишимова — последний корреспондент Пушкина: он написал Александре Осиповне письмо о ее исторических рассказах и отправил книгу для перевода в день дуэли с Дантесом 27 января 1837 года. «…Сегодня, — писал он, — я нечаянно открыл Вашу Историю в рассказах и поневоле зачитался. Вот как надобно писать!»

Второе издание «Истории» вышло в 1841 году. Оно также получило высокую оценку современников и в том же году было удостоено Демидовской премии.

В сентябре 2011 года английские поклонники творчества Артура Конан Дойла ликовали: в Великобритании был издан ранее считавшийся утерянным роман литературного отца Шерлока Холмса. Сегодня их радость могут разделить и российские читатели: «Повествование Джона Смита» вышло в московском издательстве «Слово/ Slovo». Правда, любители детективов, скорее всего, будут разочарованы: там не будет ни расследований, ни погонь, но размышления главного героя на самые разные темы позволят нам узнать взгляды молодого Конан Дойла, которому во время написания романа было всего 23 года. Предлагаем вашему вниманию несколько отрывков из книги. В них 50-летний Джон Смит, запертый тяжелой болезнью в четырех стенах, беседует со своими гостями. Приглашаем вас взглянуть на Англию 130-летней давности глазами любимого писателя. На Англию Шерлока Холмса и доктора Ватсона.

Читаем Конан Дойла:

…Все мои рассуждения на тему мебели и обстановки связаны с желанием ощутить некий оптимизм по поводу моего недельного заточения. В комнате светло и все здесь мне по душе. Доходы мои скромны, но я умею быть экономным и получать допустимый максимум комфорта от имеющихся в моем распоряжении средств; под конец года у меня имеется несколько фунтов, и я готов их использовать для помощи какому-нибудь бедолаге, еще менее удачливому, чем я. Я позволяю себе одну маленькую причуду — всего одну. Полки четырех приземистых шкафов из дуба плотно уставлены томами в кожаных переплетах с золотым тиснением. Эти книги я собираю всю жизнь. Не угодно ли взглянуть: Петрарка, Расин, Босуэлл, Гете, Тургенев, Рихтер, Эмерсон, Гейне, Дарвин, Уинвуд Рид, Тертуллиан, Бальзак — величественная и космополитическая компания.

По моему мнению, должно существовать Общество по защите книг от жестокого обращения. Меня возмущает вид потрепанных, испорченных книг, ведь каждая из них — это забальзамированная душа, с той лишь разницей, что вместо савана и мазей используется кожаный переплет и типографская краска. Книга — это сконцентрированная человеческая сущность. Бедный Гораций Флакк так давно обратился в прах, но дух его, подобно насекомому, навеки застывшему в капле янтаря, здесь, на страницах этого тома в коричневом переплете. Вид полок с книгами должен вызывать в человеке благоговейный трепет. Если кто-то не в состоянии самостоятельно научиться должному обращению с печатным изданием, значит, следует этому обучить в принудительном порядке.