Понимаю, что начинаю вляпываться в эти отношения, когда, как дурак, жду ее звонка всю чертову среду. Все время тянусь к телефону, проверяю: вдруг, не услышал? Дергаюсь от каждого сигнала.

Потом Осень пишет, что сегодня у нее не получается забрать мой подарок. И меня словно со всего размаху лупят кувалдой по голове. Вижу себя со стороны: волнуюсь из-за женщины, которую даже не знаю, которая, как я себе придумал, заинтересована мной. Которая, как мне казалось, видит во мне кого-то важного.

Но дело все равно не в Осени. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что она может быть занята, и у нее полно повседневных забот. С ней все понятно.

Дело во мне. В том, что я забылся. И вот, пожалуйста: внутри горчит, как будто вскрытую рану щедро посыпали перцем.

Мне совсем не нужно это сопливое романтическое дерьмо еще раз. Я завязал с женщинами, которые могут меня задеть. В моей жизни есть место лишь тем, которых я в любой момент могу послать — и ничего мне от этого не будет. И это осознанный выбор, а никакая не попытка спрятать голову в песок.

В четверг Осень все-таки звонит: прихожу после операции и вижу пропущенный вызов. Удаляю, прежде чем зацеплюсь хоть за один повод перезвонить в ответ. Больше никаких разговоров и писем. Хватит, проснулся. Но позже она перезванивает еще раз, и я понимаю, что будет правильным хотя бы дать ей понять, почему я больше не нуждаюсь в ее голосе и в нашем общении. Всего несколько слов — она же умная, поймет. Но я жутко туплю. А, может, просто даю себе еще немного времени, прежде чем поставлю жирную точку. Потому что это будет точка — такие, как она, не будут обрывать телефон, пытаться что-то исправить, переиграть.

Но я нахожу нужные слова, набираю их деревянными пальцами и отправляю.

Не хочу ничего анализировать. Я такой, какой я есть.

Падаю в кровать и проваливаюсь в пустой сон. Просыпаюсь через пару часов, от настойчиво звонка в дверь. Смотрю на часы — половина третьего ночи. А в голове такая тяжесть, как будто и не спал вовсе.

На пороге стоит Лейла с ее чертовой красной помадой и рассыпанными по плечам черными волосами. Красивая и притягательная, как суккуб, глаз не оторвать.

Мы смотрим друг на друга и, без единого слова, она переступает порог, сбрасывает наброшенный на плечи пиджак. Я знаю, что будет дальше. Может быть, я до сих пор люблю эту женщину, но, если утром не найду в своей постели, мне будет плевать. Я понимаю это уже сейчас, когда обнимаю ее в ответ, отвечаю на поцелуи, увлекаю в сторону кровати.

Было бы глупо сказать, что мне не приятна наша близость. Мы словно звери набрасываемся друг на друга. Я все еще помню изгибы ее тела, звуки, которые она издает, когда кончает, как жадно целует и нарочно выгибается так, чтобы ее хотелось снова перевернуть на спину. Это словно кино, которое я смотрел сотню раз: наперед знаю, что будет, но смотрю уже по привычке.

Лейла засыпает под утро, а я выбираюсь из постели и иду на балкон, курить. Так и не завязал.

Уже в прохладном воздухе осеннего пасмурного утра, замечаю, что зачем-то взял телефон. Хотя, конечно, все я понимаю. Во мне так пусто, что каждый удар сердца низким грохотом отдает в виски.