— Ты что, не слышал, что именно он предлагал?! — продолжал бесноваться подросток со всей горячностью, свойственной столь юным созданиям. — Сто лет магического контракта! Сто лет! А тем, у кого нет магии — пахать в поле или убирать городское дерьмо! Отрабатывать, мол, еду, кров и обучение языку! Видел рожу этого старого жирного хмыря? Он, небось, ничего не отрабатывал, а из нас рабов хочет сделать — тех, кого со стены не пристрелил, урод.
— Максим, — Ихор говорил мягко. — А ты подумай сам: это ты тут сидишь, умничаешь, а они смотрят на нас со стены и думают: опять эти придурки понаехали! И чего им дома не сиделось-то? На нашем ни бельмеса не знают, могут быть больны невесть чем, а ты им ещё рабочие места свои отдавай, языку учи, лечи. Знакомо звучит, а?
Мальчишка запыхтел, как паровоз.
— Не сравнивай! — рявкнул он. — Совсем же разные вещи! Мы не какие-то, мы — попаданцы! Мы сюда с целью какой-то богами посланы!
— Это кто тебе сказал, ошибка природы? — окрысилась девочка. — Тот самый демон, с которым ты сделку заключил, чтобы стать магом в магическом мире? Так жри теперь свой магический мир, геймер хренов!!! Зачем, зачем я пошла с тобой на свидание?!
И она расплакалась — ожидаемо. А после всего, что ей довелось пережить, так и вовсе необходимо.
— Все должно было быть не так! — возмутился парень. — Я собирался спасти мир, понятно? И стать великим магом! Затем и нужны попаданцы, разве нет?
Ири сдавленно фыркнула. Все же, сочетание сказок техногенного мира с подростковым максимализмом — штука страшная.
— Может, как-нибудь и спасешь, — сказал Ихор спокойно и уверенно. — Но пока лучше начать с тех, кто здесь, не думаешь? Мироспасение, оно вообще обычно с тех, кто рядом, стартовать должно. И мы обязаны защитить остальных попаданцев, так ведь?
Махсим засопел ещё громче.
— Ты сам отказал этому жирному старикашке!
— Отказал, — не стал спорить рыжик. — Надеялся, что смогу найти для нас вариант получше. Но, кажется, с этим пора завязывать: торговаться, насколько будет возможно, и соглашаться. Второго такого случая допускать нельзя.
— Слабак! — выкрикнул подросток. — Вот ты кто!
Ихор, очевидно, посчитал тему исчерпанной — или просто не захотел вступать в дальнейшие споры с малолетним магом, категоричным, как все трудные подростки. Вместо того иномирец встал с коряги и шагнул к Ири.
— Доброе утро, дракон, — сказал он и солнечно, тепло улыбнулся. Настроение у драконицы тут же улучшилось, и она оскалилась в ответ. Кто-то охнул (ну да, она как-то подзабыла, как люди могут реагировать на три ряда острейших зубов). Рыжик, однако, все понял правильно, фыркнул задорно.
— Ты как? — спросил он, будто они были давними приятелями и нынче встретились за чашечкой чая. — Как крыло?
Ири осторожно привстала, отмечая, что от ран остались только неприятного вида рубцы, и потянулась всем телом, откровенно красуясь. "А сам-то?" — хотела спросить, видя, как припадает человек на одну ногу, как отекли на его лице синяки.
— Почему мне кажется, что ты спросил, как у меня дела? — выдал парень. — Жить буду, за что тебе спасибо! Останешься с нами?