— А так оно и задумывалось? — тихо поинтересовался Эль.

— Нет, — я покачала головой. Что бы в доме ни произошло, случилось это не так давно. Тело было еще теплым. И сохранило остатки эманаций силы.

Очень темной.

Очень горькой.

Очень опасной.

Лич присел на корточки и зашипел.

— Что, тоже не нравится?

— Убить.

— Это да, — согласилась я. — Не знаю, что за хрень, но убить придется…

Мы поднялись на второй этаж. Смутно знакомый коридор, все же восприятие крысиное весьма отличается от человеческого. И новое тело. Я просто переступила через него.

Двери.

И снова.

И чьи-то ноги, медленно исчезающие за порогом комнаты. Шипение лича, которому отвечали таким же низким, слегка утробным. И Эль вскидывает руку, а я говорю:

— Шкатулочку верни, а то драться неудобно будет.

Что? И смотреть не надо с таким упреком. И вправду неудобно. Демон вон тоже со мной согласился, наверное, не слишком прельщала мысль стать орудием справедливого возмездися. И шкатулку мне протянули. А лич нырнул в комнату, откуда донесся слаженный утробный вой.

— Что это…

— Подружку встретил, — ответила я и потянула мужа за руку. Лезть напрямую не стоило, ибо не место людям там, где два лича пытаются выяснить, кто из них на стороне добра.

— А нам разве не надо подождать?

— Не надо, — я едва не споткнулась об очередного лакея, которому незамысловато свернули шею. И судя по тому, что парень выглядел удивленным, подобного он явно не ждал. — Нет такого некроманта, который ограничится лишь одной дверью в лаборатории… это же основы… выживания.

Я толкнула следующую по коридору и остановилась. Вдохнула тяжелый запах пота, благовоний и чужого мужчины, который был… болен?

Определенно, болен.

Иначе к чему дурман-трава, которая единственно, на что способна в чистом виде, так это боль снять. А вот те склянки, выстроившиеся вдоль зеркала, они… узнаю хрупкое стекло эльфийских фиалов, это изящество форм ни с чем не спутать. И массивные хрустальные шары, которые вытачивали гномы.

И вот тот тазик, на дне которого виднелся скарификатор.

Но запах… гниющей плоти, тяжелый, почти невыносимый. Мог бы и окно открыть… странно только, что этот запах я не ощутила прежде.

А за стеной громыхнуло, взывло и снова громыхнуло, намекая, что не след задерживаться в месте столь неприятном. Я теснее прижала шкатулку, ощущая волнение демона, который в свою очередь точно знал, что искомое — рядом.

Куда?

Влево.

Ванная? И кровавые бинты в очередном тазу… нет, не то. Гардероб? Тоже сомнительно, чтобы папеньке было удобно наведываться в лабораторию через шкаф. А вот наряды его, темные, строгие… и еще дверь. Кабинет? Кажется. И если так, то особый, поскольку открывается не сразу, будто раздумывая, стоит ли впускать столь сомнительных личностей. Но охранные заклятья молчат. И демон попритих.

Кабинет тесен.

Только-только влез стол, стул и полки, на которых виднелись папки с бумагами. Много папок и много бумаг. Некоторые, надо полагать, старые, вон, пожелтели от времени. На других виднелись следы огня. А третьи и вовсе хранили в себе такие заклятья, от которых мне подурнело.