— Понял, товарищ старший лейтенант.

Скатившись по обрыву, мы чесанули по сыпучему песку на обратный берег речонки. За спиной ДШК длинными очередями «резал» оборону противника на той самой горушке, которую я сразу-то и не заметил. Мощный огонь прижал противника к щебенке, не позволяя ему огрызнуться по нам свинцовым огнем. Мы же, пригнувшись, бежали по сухому руслу реки к арыкам, где укроемся от душманов засадной группы, расположенной справа перед фронтом Ивашко. Споткнувшись, я упал на песок, намытый сезоном дождей по весне, и думал: мать твою, как же нам выбраться из этой клоаки?

— Что с вами, товарищ старший лейтенант? — склонился надо мною «Таблетка», хрипевший от нехватки кислорода.

— Поскользнулся, Волик, вперед — не задерживайся!

Вскочив, я окинул взглядом управленцев, бежавших к спасительным арыкам, и остался доволен их резкостью в минуту смертельной опасности. Именно — минуту, большего нам вряд ли позволит противник, который вот-вот откроет огонь. Оставалось немного. Я уже видел изгиб арыка, где мы укроемся от огня с вершины горы и засады, бой с которой вели разведчики Ивашко. Они у Александра достигли главного — «духи» отскочили в кишлак и скрылись где-то в его глубине, позволив нам проскочить открытый участок песчаного русла реки. «Неужели выскочили, бля? Вот это да»!

Лежа на животе, я верил и не верил в спасительный исход ситуации, которая за шиворот — не иначе — вытащила нас с того света. Хватая потрескавшимися губами из фляжки пересыпанную хлоркой воду, я с удовольствием вдыхал кисловато-гнилостный запах сточной воды, текущей из кишлачных трущоб. Напротив — обрыв, с которого мы только что лихо скатились, и валун, за которым оставил раненого Комкова под охраной каратиста Бутрина. Противник сбит с засадной позиции, и я уверен, что моим разведчикам уже ничто не грозило.

Пулеметные очереди танкистов «долбили» позиции «духов» на вершине горы — второй засадной группы, давая возможность Воронину с отрядом обеспечения выйти к руслу реки. Сергею несложно будет забрать бойцов в БМД своего взвода, а потом я разберусь, каким образом Комкова эвакуировать к «вертушкам» и доставить его в медсанбат. В разгар навязанного «духами» боя мы не можем садить борта, подвергая опасности их экипажи, поэтому мне ничего не оставалось, как выдавливать душманов из кишлака, обеспечивая движение инженерной разведке полка.

С пятью разведчиками мне удалось вцепиться в кишлачную окраину, и я думал над следующим шагом, который следовало сделать с наращиванием усилий роты по уничтожению противника на пути войсковой группировки. Разумней всего было перетащить в кишлак группу Ивашко, чтобы он навалился на «духов» правым флангом наступавшего подразделения. Выполнение этого замысла было осуществимо лишь при поддержке Воронина, даже не столько его, сколько тяжелого вооружения контуженых экипажей танков. Сергей был рядом с ними, владел обстановкой, слушая радиосеть в эфире, и он бы сориентировал танкистов, способных вести огонь по противнику из ДШК, на цель.

— «23-й», обстановка?

— В порядке! Вот ни хрена не слышу!