… на город падали тяжёлые снаряды. Нечасто, да и не каждое попадание наносило значимый урон. Но если уж попадание было…

… рушились многоквартирные дома, рассыпаясь осколками кирпича и щепой. Лопалась мостовая, а куски асфальта и брусчатки выбивали окна в близлежащих домах, пятнали стены… а если не повезло – людей. Горели склады и промышленные здания, частные и муниципальные домовладения, вонью от сгоревшей взрывчатки надолго пропитывалось всё вокруг.

Пожарные из добровольческих пожарных дружин, не дожидаясь окончания обстрела, раскатывали рукава, сцепляя их с пожарными гидрантами, растаскивали завалы, и очень часто – гибли. Но ещё чаще – спасали людей.

А люди – с надеждой смотрели в небо, вслушивались и – ждали авиацию, с приходом которой весь этот ужас очень быстро завершался. Авиация же запаздывала…

… гул моторов в небе послышался много позднее, чем обычно, и в этот раз он звучал намного солидней. Фехт-генерал Гиляровский решил ударить по Британской эскадре наотмашь, всеми имеющими силами, будь то собственные резервисты, изрядно истаявшие за предыдущие дни, или пилоты Иудеи.

В этот раз британцы не совершили ошибки, чрезмерно растянув свои ряды и оставляя корабли на периферии боевого построения по сути без прикрытия. Выстроились они довольно таки причудливой геометрической фигурой, и так, чтобы у каждого линкора и броненосного крейсера оказалась своя свита, рассредоточившаяся вокруг и задравшая орудийные и пулемётные стволы к небу.

Построение британцев, благодаря данным от наблюдателей с дирижаблей, не являлось для пилотов тайной, так что меры противодействия были наспех доработаны ещё на аэродроме. Пилотам раздали разработанные в штабе ВВС инструкции на всякие разные случаи – буквально по два-три абзаца, и отдельно – листок именно на такой вариант.

Гиляровский повёл воздушную эскадру по широкой дуге, заставляя британцев нервничать. Стволы пушек и пулемётов выплёвывали свинец с необыкновенной щедростью, едва не плавясь от перегрева. А градоначальник, будто издеваясь, набрал высоту и пошёл на другой заход…

… не опускаясь, впрочем, излишне низко. Потом был третий заход, четвёртый… и лишь на пятый раз воздушная эскадра, снизившись «все вдруг», высыпала на левый фланг британского построения все бомбы разом.

Два «Феникса», изрядно запятнанные вражеским огнём, с трудом дотянули до берега, но Решетников, кувыркнувшись в воздухе, упал в районе доков. Светлая память…

Иванов Второй с трудом посадил разваливающийся аэроплан на улице Дурбана, и выбравшись с помощью пожарных из развалившегося летательного аппарата, нервно закурил, не обращая внимания на просьбы пройти в бомбоубежище.

– Как жив остался, не понимаю… – хмыкнул он, и затушив окурок в карманной пепельнице, широким шагом проследовал наконец за молоденьким пожарным, оказавшимся…

… или вернее, оказавшейся – девицей.

А Михаила Ивановича Калинина, посадившего на улицах Дурбана совершенно целый «Феникс», из кабины аэроплана вытаскивали уже мёртвого. Позже врачи будут говорить, что с такими ранами умираю мгновенно, но факты – вот они… сами за себя говорят.