Я улыбаюсь. Филенко глядит на меня и тоже улыбается.
Нас провожают до самой станции.
Идем искать дежурного или военного коменданта. Наконец находим обоих: в задней прокуренной комнатке они дуются в домино.
— Когда будет поезд?
Дежурный отмахивается:
— А кто его знает! Сейчас поезда ходят по божьему расписанию. А с господом богом у нас на сегодняшний день прямой связи нет: линия испорчена. Так что лучше присаживайтесь, забьем «козла» вчетвером.
Но нам не до «козла». Возвращаемся в зал ожидания. Забавная штука! Оказывается, буфет работает. Сонная мамаша торгует пивом, махоркой и спичками. Достаю деньги (я почти забыл, что их можно тратить).
— Две кружки.
Мы солидно пьем пиво и садимся рядом с буфетом на широкий пивной бочонок. Хочется спать и есть. Есть, пожалуй, больше.
— Рубанем, что ли? — предлагаю я Филенко.
— О це дило! — одобряет он, с готовностью развязывая вещмешок...
Потом я опять иду к коменданту. Тот радостно поднимается мне навстречу:
— Садись, лейтенант. Твое дело в шляпе. Как придет с Лисичанска состав с фуражом, пристрою!
— А когда придет состав?
— А бог его знает! Скоро, наверное. Часа через два. Может, через три. Ну от силы через пять.
Что поделаешь, будем ждать. Я плетусь назад. Коридор узкий и длинный. В конце — открытое окошко почтового отделения и будка междугородного телефона...
Междугородного телефона?!
— Девушка, у вас телефон работает?
— Какой город вызываете?
— Москву.
— Номер в Москве?
Я называю номер. Потом достаю деньги. Как здорово все-таки, что я их взял с собой! Потом жду у окошечка. Подходит еще кто-то, заказывает областной центр. Через весь коридор идет куда-то худая женщина, почти волоча за собой сонную девочку...
— Москва, зайдите в кабину!
Я вздрагиваю, бросаюсь к будке. Трубка прыгает в руке, как только что пойманная рыбина.
— Алло!
Невыразимо казенный голос стрекочет в трубке:
— Москва! Москва! Кременное, говорите, Москва!
И вдруг сквозь это стрекотание:
— Ленка! Леночка! Сестренка, это же я. Ну, я, Алеша. Ленка!
— Алешка! Але-о-о-шка...
— Леночка, ну что ты? Ведь все в порядке.
— Алешенька, ты, да? Как здорово, что меня застал! Я только с дежурства. Я на крыше дежурила...
— Ленка, ну как ты там? Как мама?
— Хорошо! Здорова! А я работаю. Ты слышишь, я работаю! Я тебе писала. Ты получил то письмо?.. Мама на заводе... Ну, как ты? Как у вас там?
В этом «Ну, как?» тысяча вопросов: «Как ты живешь? Ты здоров? Ты не ранен?.. Как дела на фронте? Немцы не пройдут? Немцы не дойдут до Москвы? Ну, как скоро конец войне? Скоро победа?»
— Ленка! — кричу я. — Леночка, слышишь? У нас все в порядке! У меня все в порядке! Порядок! Ты слышишь, порядок!
«Порядок» — это тысяча ответов. И я знаю, Ленка поймет меня. Порядок — я живу хорошо, я не ранен, сыт и тепло одет... Порядок — мы остановили немцев. А если пойдут в наступление, опять остановим. И погоним назад, обязательно погоним... Порядок — мы победим. Мы же все равно победим, чего бы это ни стоило. Я не знаю, когда кончится война, но я твердо знаю: она кончится нашей победой. Порядок — это мы обязательно возьмем Цветкова, или кто он там...