А вот бедняга Павел вернулся к нам весь бледный, потный и с трясущимися пальцами.

Генеральский когда увидел его, вскочил с места вместе с ложкой во рту и быстрей откачивать бедолагу. Но всё прошло нормально и уже через двадцать минут дворецкий спокойно пил чай.

Оказывается, свидание было назначено на вечер. И именно поэтому сейчас мы сидели в большом зале всем скопом. Смотрели все вчетвером на зашуганного и неуверенного мужчину, решая, что с ним сделать.

– Может зачесать волосы назад? – спрашиваю у остальных троих, наклоняя голову чуть в бок. Они делают почти также, раздумывая над моим вариантом.

– А он будет прилизанным? – критично осматривая дворецкого, спрашивает Ритка, потирая подбородок. – Если да, то ему не пойдёт.

– Соглашусь, – кивает рядом Александр, а затем кидает вариант: – Нужно поменять смокинг. Удивить Елену и одеться не как на похороны. Что насчёт синего или серого? Андрей, как думаешь?

– Серый – блеклый, – изрекает Генеральский младший. – Синий ему не пойдёт. Может, красный?

– Предлагаю розовый! – топает ногой Ритка, за что получает от меня в свою сторону злобное шиканье. Какой к чёрту розовой? Баклажановый тут надо!

И после этого начались самые настоящие дебаты, во время которых все переругались, и Ритка схлопотала от отца подзатыльник за то, что на отца посмела прикрикнуть с этим «розовый, больше розового!». А вот так ей и надо.

И, когда мы поняли, что точно ничего не решим таким методом, спросили у Павла. Может, у него вообще нет костюма цвета баклажана, а я тут распинаюсь, выдвигаю факты, аргументы и всё зря.

В общем, выбрали классику – чёрный. Потому что, как оказалось, дворецкий оказался готом, у которого весь гардероб оказался цвета квадрата Малевича. И вместо того, чтобы сказать об этом в начале, он молча смотрел на то, как мы все ругались.

Но зато мы снова сплотились, уже ругая мужчину.

Но чтобы его образ не казался мрачным, добавили яркого галстука и красную розу в кармашек его пиджака.

И когда мы уже решили, что всё – Павел готов идти на свидание, он вдруг всех ошарашивает, переминаясь с ноги на ногу. Он всегда таким был, когда дело касалось садовницы? Потому что до этого такого я за ним не замечала.

– Я тридцать лет не танцевал. Как там сейчас надо? Память освежите?

На самом деле, танцевала я тоже дурно. На последнем звонке в школе вообще умудрилась упасть с поддержки парня, отбивая себе подбородок и ему нос. В общем, как всегда всё прошло неудачно.

Но чтобы не казаться одной такой неумехой среди танцоров, сделала удивлённое лицо, как и Генеральский. Детям вон хорошо, вообще танцевать не умели, да и пока не нужно было.

И только я хотела сделать вид "моя хата с краю – ничего не знаю", как тёплая ладонь Генеральского легла мне на руку, обхватывая её пальцами. Не сразу поняла, что произошло, а когда осознала – сердце забилось в миллионы раз быстрее. Почувствовала, как по конечности прошёлся слабый ток, вызывая дрожь в пальцах.

И что он пытается сделать?

– Первый делом, – начал спокойно говорить Генеральский, ведя меня в сторону, где нам бы не мешал диван и столик.