Тобиас тоже замер. Могла ли эта элегантно одетая молодая леди с искусно уложенными волосами, в голубом платье, такая изысканная, еще недавно в качестве личного юнги носиться по корабельным лестницам?

– Здравствуйте, Ровена. Надеюсь, вы по мне скучали.

Ровена все еще не могла поверить своим глазам. С нее будто спали какие-то оковы, сердце рвалось из груди. Она почувствовала, что все идет правильно, и ею овладели смелость и дерзость – больше, чем когда-либо.

– Тобиас! Конечно же я соскучилась. Но… я ожидала лорда Трегована.

– В таком случае опять же надеюсь, что не разочарую вас.

– Но… что такое вы говорите? – Ровена не могла высказать свой вопрос яснее; ее разум судорожно подыскивал подходящее объяснение. – Но лорд Трегован…

– Что вы хотели сказать, Ровена? Трясущийся от древности старик? – Тобиас коротко рассмеялся: – Моя дражайшая Ровена, никогда не нужно ничего предполагать, иначе вы неизбежно ошибетесь. Лорд Трегован – это я, и, как вы можете видеть, я вовсе не трясущийся старец.

Он протянул к ней руку.

– Не дотрагивайтесь до меня, – вспыхнула Ровена и отступила на шаг назад.

Слезы побежали по ее щекам, а внутри бушевала настоящая буря. Так вот какой он, лорд Трегован! Это открытие было настолько ошеломительным, что она совсем растерялась. Никоим образом Ровена не была готова к подобному исходу событий.

– Как ты мог? Как ты мог так со мной поступить? Все это время ты скрывал от меня, кто ты на самом деле. Ты надул меня – даже дважды! В первый раз ты заставил меня поверить в то, что ты – мистер Уэлан. Потом ты внушил мне мысль, что я должна буду выйти замуж за старика. Если бы я была тебе хоть капельку небезразлична, ты бы успокоил мои страхи и сказал мне правду.

Не в силах больше смотреть на него, Ровена развернулась и подбежала к окну.

Тобиас вздохнул и грустно опустил голову. Чувство вины сдавило его грудь. Он подошел к Ровене и встал сзади. При виде ее трясущихся от безмолвных рыданий плеч все внутри его содрогнулось от жалости.

– Ровена, милая моя…

– Не называй меня так! Я не твоя милая. – Она резко повернулась. Из ее глаз лились слезы, но в них полыхал так хорошо знакомый ему огонь. – Ты… ты чудовище! – всхлипывая, выкрикнула она. – Ты обманул меня! Ты обманул моего отца! Когда я думаю о том, как отдалась тебе… как ты обнимал меня… как я люблю тебя… О, как ты, должно быть, смеялся над доверчивой, наивной дурочкой!

Она смотрела на него так, будто готова была ударить, высоко задрав изящный подбородок. Какая упрямица! Тобиас понял – в гневе она даже не осознала, что только что невольно призналась ему в любви, и его сердце чуть не разорвалось от благодарности. Каждый раз ей удавалось поразить его до глубины души. Она не была похожа ни на кого на свете, и его тревожило, что эта женщина способна разрушить все правила, по которым он жил до этого, перевернуть его жизнь вверх дном, стоит ей только захотеть.

– Я никогда над тобой не смеялся. Я хотел тебя и не мог придумать другого способа тебя получить.

– Но ты должен был мне рассказать!

– Но как я мог? Ведь ты ненавидела меня, помнишь? Так же как и твой отец, который верил, что я едва не убил его и искалечил на всю жизнь. Он отказывался даже выслушать меня. Он никогда не позволил бы мне даже приблизиться к тебе, так что я вынужден был прибегнуть к уловкам. Я не мог получить тебя иным путем. И ты, и твой отец с презрением отвергли бы мое предложение руки и сердца.